местах был устроен как в деревне. Кто-то держал куриц, или небольшой огород, все соседи знали друг друга. Моё имение находилось неподалеку от одного из таких мест, чуть вдали от посторонних глаз, окружённое высокими стенами и древними деревьями. Его история насчитывала несколько столетий, и, хотя многое изменилось за это время, дух прошлого всё ещё витал в его коридорах. Когда-то давно там жил чиновник, владеющий деревней, но время шло и он со временем менял своих хозяев, как и менялся сам, постепенно принимая более современный облик. Понятия не имею, как корейскому певцу удалось тогда приобрести его, но я был рад, что сумел выкупить строение.
Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Этот дом постепенно становился для меня чем-то большим, чем просто местом для жизни. Что старая усадьба в России, превращённая в вертеп, что дом семьи Сун — я не чувствовал, своим домом, тогда как здесь, после первого же посещения, меня охватило ощущение, что я наконец оказался на своём месте.
Машина свернула на узкую дорогу, ведущую к воротам имения. Высокие стены, увитые плющом, казались ещё более внушительными в свете ночных фонарей, которые тускло освещали дорогу. Ворота медленно открылись, и автомобиль плавно въехал на территорию. Я вышел из машины и огляделся. Ухоженные газоны, аллеи с ровно подстриженными деревьями, лёгкий ветерок, приносящий запах хвои.
Дом возвышался передо мной, массивный и величественный. Его тёмные окна молчаливо смотрели на меня, словно приветствуя своего хозяина. Я направился к входу, чувствуя, как ноги сами несут меня по знакомой тропе. Внутри меня встретил полумрак. Жена, и слуги, вероятно, уже спали. Я никому не говорил, когда вернусь и поэтому никто не встречал меня на пороге, и это было к лучшему. Сейчас я совершенно не нуждался в церемониях.
Подошёл к окну в одной из комнат, откуда открывался вид на сад. Снаружи всё было спокойно. Небо, усыпанное звёздами, казалось бесконечным, а ветер тихо шептал в кронах деревьев. В такие моменты казалось, что время остановилось.
Мои мысли вернулись к тому, что происходило в России. Тайная лаборатория, исследования биооружия, теракт и загадочная организация, занимающаяся не пойми чем, следы которой находились по всему миру.
Я отошёл от окна и медленно пошёл по коридору, слушая приглушённое эхо собственных шагов. Когда я вошёл в свой кабинет, меня встретила знакомая обстановка, письменный стол, заваленный документами и никогда не выключающийся, мерно гудящий системный блок компьютера. Сбросил куртку, налил себе стакан виски и медленно отпил, чувствуя, как приятное тепло разливается по телу.
Легонько скрипнула дверь и в помещение зашла БинБин. Я почувствовал её присутствие ещё до того, как увидел, и, не поднимая глаз от бокала, произнёс. — Уже поздно, почему ты не спишь?
Она молча подошла ближе, и её тень замерла на полу передо мной. В комнате царил полумрак, слегка разгоняемый светом от крутящихся вентиляторов на компьютере, и я мог различить только её силуэт. Но даже этого было достаточно, чтобы почувствовать, как напряжение начало нарастать.
— Почему ты в последнее время так холоден? — Наконец, спросила она, со скрытой обидой в голосе.
Я усмехнулся и сделал глоток ещё один глоток, чувствуя, как крепкий напиток разливается теплом по телу.
— Всё нормально. Просто есть вещи, требующие времени. Рано или поздно, всё устаканится и мы наконец заживем нормально. Ты найдёшь точки соприкосновения с ЛяоМин и мы станем одной большой семьёй.
Она прошла мимо меня и остановилась у окна, став так, что её профиль был едва различим на фоне ночного неба.
— Постоянно одни и те же разговоры, Лёша. Ты всё время прячешься за словами. Почему ты не можешь просто быть собой? Таким же как раньше. Когда делал то, что хотел. Тем, кого я полюбила. — Её голос стал чуть резче, чем обычно.
— Быть собой? — Усмехнулся я. — Ты не представляешь, что это значит. — В голове сразу замелькали картины из прошлой жизни, где я плевать хотел на чувства женщин и только брал всё себе, ничего не отдавая взамен. Сейчас я стал гораздо мягче и думаю тот я, вернее моё отношение к любовницам, вряд ли понравилось бы девушкам.
Она повернулась ко мне, и в её глазах блеснуло что-то новое, дерзкое.
— Может, я хочу это узнать.
Я поставил бокал на стол и откинулся на спинку кресла, глядя на неё.
— И что ты хочешь узнать? Каково это быть мной? Брать то, что тебе хочется, невзирая на чувства других? Тебе не понравится.
Она сделала несколько шагов ко мне, вцепившись в меня взглядом.
— Может, этого я и хочу. — Ответила она, глядя мне в глаза.
— Тогда попробуй. — Кивнул я ей. — Делай что хочешь.
Решившаяся девушка подошла ближе, и я почувствовал, как её пальцы легко коснулись моей шеи. Я сидел, не двигаясь, наблюдая за её действиями. В её взгляде была решимость, в которой я не видел прежней мягкости. Она наклонилась ко мне, её дыхание касалось моей кожи, горячее и неровное. Медленно, словно проверяя мои границы, она протянула руку и прикоснулась к моему лицу, кончиками пальцев нежно проведя по линии подбородка.
Её пальцы, скользнув вниз, прошлись по моей груди, а затем мягко и уверенно начали расстёгивать пуговицы на моей рубашке. Я не двигался, просто наблюдал за каждым её движением, чувствуя, как напряжение внутри нарастает. Одна за другой пуговицы отстёгивались, и прохладный воздух коснулся обнажённой кожи. Её руки были тёплыми, и я инстинктивно подался вперёд, когда она медленно провела ладонями по моей груди.
БинБин села рядом на диван, прижимаясь ко мне бедром, и я ощутил, как её тело напряглось от желания. Она больше не спрашивала разрешения. Её губы вдруг оказались на моей шее, горячие и требовательные. В этот момент я понял, что всё идёт по сценарию, от которого я старался уйти.
Поцелуй был жадным, почти отчаянным. Её руки уже стягивали с меня рубашку, и я чувствовал, как внутри меня нарастает то самое напряжение, которое я пытался подавить. Она не собиралась останавливаться. Её пальцы, двигаясь всё быстрее, уже спускались к ремню, и я понял, что мои попытки сопротивляться рассыпаются. Каждая секунда её прикосновений заставляла забыть о всём на свете.
Она продолжала расстёгивать мои брюки, и, не отрываясь от меня, медленно стянула их вниз, оголяя моё тело. Я больше не мог оставаться безучастным. Её прикосновения разжигали внутри меня огонь, который я так долго подавлял. Я
