чем же таким важным ты занят? Что у тебя там в записях?
— Приношу извинения, если моё поведение показалось вам игнорирующим. Информацию я усвоил, не сомневайтесь, — ответил юноша, тут же прикрыв записи ладонью, — Содержимое же своих заметок предпочту сохранить конфиденциальным.
— Вот как? Тогда не будешь ли так добр подойти к доске и подтвердить своё утверждение на практике?
Послышались ехидные смешки.
— Если вы считаете это совершенно необходимым, то я вынужден подчиниться, — вздохнул Мирослав, — Хотя и не понимаю к чему это, если экзамен и так расставит всё по своим местам.
— Думаешь, если в ученики Гильдии Алхимиков подался, то можешь игнорировать то, чему учат в академии? — тон голоса преподавательницы подскочил неожиданно высоко.
— Хотелось бы знать, кто обо мне такие слухи распускает, — покачал головой юноша, спускаясь по ступеням к доске, — Что до второй части вашего вопроса, то ответ отрицательный.
— Я своими глазами видела, как ты в гильдию мотаешься почти каждый день, чего отнекиваешься? — возмутилась Гербера, идя следом.
— Это не значит, что я там ученик, — ответил Мирослав, — Но это и не важно. Что именно мне нужно сделать, чтобы утихомирить ваш гнев?
— За это время мы успели разобрать несколько тем. Если ты был внимателен, то сможешь их назвать.
— Инструменты первой помощи, которые каждый хвостатый должен держать при себе. Средства обработки ран, которые можно сделать из подручных средств. Как приготовить простейшее кровоостанавливающее, обеззараживающее и замедляющее яды средства, — перечислил юноша.
— Выпиши на доску все три рецепта. Причём те, что входят в учебную программу, а не ту околесицу, что ты там у себя корябаешь!
«Ну я ведь пытался быть дипломатичным. Но это уже какое-то бессмысленное хамство. Она ведь преподаватель. Где профессионализм? Так, может, она и в алхимии не смыслит, а просто по бумажке лекции заучила?»
Мирослав понизил голос так, чтобы его слышала только Гербера.
— А если я напишу рецепты получше, то вы мне поставите зачёт экзамена, чтобы времени не тратить лишнего?
— Наглец! — воскликнула женщина, — Думаешь, что знаешь больше всех?
Часть студентов тем временем захихикала, а потом пошли шушукаться, предполагая, что же такое сказал соученик.
— Ну ладно, если это вас так злит, запишу те, что с лекций.
Он взял мел и собрался было приступать.
— Стоять! Эти рецепты на сегодняшний день признаны лучшими и используются всеми, — сказала Гербера, — Ты что о себе думаешь? Хотя знаешь что! Давай-ка поглядим, что именно. Пиши свои рецепты, а я объясню почему ты ошибаешься, раз твои учителя в гильдии этого не сделали.
Мирослав тяжко вздохнул, несколько сожалея о том, что позволил себя спровоцировать, и принялся записывать первый. Когда он закончил, преподавательница тут же воздела палец в небо и, потрясая им, провозгласила.
— Чепуха! Состав…
Её прервали распахнувшаяся дверь и голос привратника.
— Герберочка, прошу прощения, я на минуточку, Дарёна Русалова у тебя забрать.
— Это ещё зачем? Что бы там ни было, подождёт до конца лекции.
— Я сердечно извиняюсь, но не подождёт. Это из Гильдии Алхимиков. Ректор распорядился по таким случаям его отпускать.
— Чепуха! Мне лично он ничего не говорил. Да и не может быть такого срочного дела к ученику! Закончим, и пойдёт.
— Госпожа Гербера, я уже говорил, что не являюсь учеником гильдии, — сказал Мирослав тихо, вытаскивая из поясного мешочка кольцо и надевая на руку, — Не хотел лишний раз привлекать к себе внимания, но вышло наоборот. Приношу свои извинения.
Женщина посмотрела на лицо Мирослава, на указательный палец его руки, на котором теперь красовалась печатка, потом снова на его лицо. Словно не веря своим глазам, она схватила юношу за руку и пристально всмотрелась в гравировку.
— Быть не может…
— Ещё раз прошу прощения за недоразумение и вот это, — сказал юноша, высвободив руку и указав ею на привратника, — Я просил Межемира звать меня так, только если что-то серьёзное случится. Когда вернусь, обязательно загляну к вам, чтобы узнать, как могу загладить свою вину. А сейчас откланяюсь.
— Да как так-то… Третий? — женщина осела на свой стул, перестав обращать внимание на юношу.
Весь диалог был почти шёпотом, так что студенты могли лишь превратиться в глаза и уши, пытаясь понять, что происходит.
Тем временем Мирослав вышел из аудитории и закрыл за собой дверь.
— Не сказали, что случилось? — спросил он у привратника.
— Нет, но просили вас явиться как можно скорее.
— Ладно. Спасибо вам.
* * *
— Это полнейшее безобразие!
— Как вы собираетесь отвечать за содеянное?
— Да я князю жаловаться буду!
Вокруг входа в гильдию царил невероятный ажиотаж. Но не такой, как был месяц назад. Нынешнее сборище напоминало скорее разгневанную толпу, которой только вил с факелами недоставало, чтобы выглядеть ещё более устрашающе. Сонм голосов во всю требовал компенсаций, объяснений и правосудия. Юноша какое-то время послушал их, а потом ученик, посланный гильдией, провёл его через задний вход. На первом этаже лавки юношу встретила знакомая троица и ещё с полдюжины алхимиков.
— Мастер Дарён! Ну наконец-то! — воскликнул глава.
— Здравствуйте, мастер Межемир. Что стряслось? Что за столпотворение? Ваш ученик только сказал, что с мазью и эликсиром какие-то проблемы, но подробностей, мол, сам не ведает.
— Так и есть, — кивнул глава гильдии, — Всё шло как по маслу. Продажи и прибыль увеличились значительно. Но сегодня вдруг пришёл один из покупателей жаловаться, что у него после нашей мази сыпь. Другой жалуется на упадок сил после эликсира. Потом их стало всё больше, причём у всех разные жалобы и симптомы. Я бы, может, и разобрался, да рецепт ваш больно хитрый, есть вероятность что-то упустить.
— Понял, — кивнул юноша, — Решим вопрос. Запускайте по одному. Осилят ваши охранники такое?
«Видал я уже такое. Куча жалоб, а симптомы совсем разные. Но надо проверить.»
— Да, конечно, — кивнул Межемир, — Первые двое в подсобке сидят, успокаивающий чай пьют. Сразу после мы закрыли лавку и не зря, толпа, словно на дрожжах, разрослась.
— Хорошо. Тогда с них и начнём.
Мирослав вошёл в подсобку и окинул взглядом сидящих в ней мужчин. Один, судя по виду, был обычным крестьянином, другой же походил на торговца. Совсем разные слои общества. Маловероятно, что они вступили бы в сговор.
— Добрый
