не понял, кто скрывается под личиной Евы Изместьевой.
Он выполнит свои угрозы без сожаления, не сомневалась в этом ни капельки. Один раз Иван пошел на убийство. Два, если считать покушение на Карину.
Николай прав, я совсем не знала мужа, даже сейчас его истинная сущность оставалась загадкой. Почему он сам пришел ко мне, а не подослал наемников Алмазова? Почему ведет себя так самоуверенно, будто под его ногами не разверзлась пропасть, когда рухнули акции компании, поставив под угрозу проект застройки и союз с криминальным авторитетом?
Я все еще упускала что-то очень важное. Что-то остававшееся на виду все время, но ускользавшее в мутные глубины, стоило это заметить. Плохое предчувствие снова дало себя знать. Что если, расставляя капканы на мужа, я сама угодила в его ловушку?
Мне нужно время, чтобы во всем разобраться. Заново изучить всю имевшуюся на Ивана информацию, обязательно поговорить с Полиной, поставить чертовы «жучки» в моем бывшем доме! Но времени не оставалось, совершенно.
Иван словно почувствовал, что моя уверенность дала трещину, что ему удалось запустить червячок сомнения в мои мысли.
Усмешка исчезла с его губ, взгляд потемнел, стал пристальным, жестким. Я ни разу не видела у него такого, даже во время покушения. На мгновение сквозь десятки масок проглянуло его истинное лицо. Жестокого убийцы, который не остановится ни перед чем, чтобы добиться своей цели.
На мгновение показалось: все, что было раньше – обманчивое, лживое. Личина на личине, за которой еще одна личина.
Не слишком удачливый бизнесмен, решившийся на убийство нелюбимой жены, чтобы присвоить ее деньги, притворялся заботливым мужем. Но все это наносное, несущественное. Личина… Обман… Лишь на реке и сейчас он был настоящим.
Господи…
Я судорожно вдохнула, по коже пробежали мурашки. Я недооценила Ивана. Все еще мыслила категориями нашего брака, позволила ослепить себя ненависти и жажде мести. Все было на поверхности. Его мотивы, поступки, цели. Все казалось таким очевидным.
А ведь Николай предупреждал меня.
Нестерпимо захотелось, чтобы Сабуров оказался рядом. Защитил, обнял, придавая уверенности.
- Кто вы? – спросила, чувствуя, как страх возвращается, становится острее, впивается глубже, затягивая на илистое речное дно.
Иван, удовлетворенный произведенным эффектом, улыбнулся, черты его лица смягчились, стали привычными. Ненавистными, вызывающими тошноту, но привычными.
- Нас же представили, «Ева», - он скользнул быстрым взглядом по моему телу, вызывая новую волну мурашек. Задержался на груди, и я поспешила плотнее свести ворот халата.
Мозг пронзила вспышка понимания: он меня хочет! Но не просто трахнуть, а сломить, подавить, заставить подчиняться.
Иван никогда не смотрел с таким вожделением на меня прежнюю, но сейчас я бы только обрадовалась снисходительному равнодушию, с каким муж занимался со мной сексом в браке. Откровенный, похотливый взгляд, каким Иван рассматривал меня в этот момент, приводил в ужас.
- Я надеюсь, что ты сделаешь правильный выбор, «Ева», пожалуй, дам тебе на раздумье день, - муж снова протянул ко мне руку, но я отпрянула, не сдержав гримасу отвращения. Он усмехнулся, - и меня не устроят общие сведения. Мне нужна голова Николая Сабурова.
Из коридора раздался шум. Внезапно дверь распахнулась, на пороге показался Коломенский.
- Иван Миронович, Сабуров здесь, - произнес начальник охраны, мазнув по мне невозмутимым взглядом.
Муж ответил ему коротким кивком. Он не выглядел испуганным или раздосадованным, словно ожидал, что Николай примчится мне на выручку.
- До встречи, «Ева», я буду ждать ее с нетерпением, - произнес Иван и вышел из раздевалки. Коломенский направился за ним.
Картинка перед глазами начала расплываться от отступавшего напряжения. На негнущихся ногах я подошла к дивану и рухнула на него без сил, боялась, что если не сяду, то просто упаду.
- Маша! Ты в порядке?! – Сабуров влетел в раздевалку. Его обычно безупречный костюм был в беспорядке, галстук сбился, на кремовом пиджаке темнело кофейное пятно, похоже, он сорвался с места, едва узнал, что Иван в салоне.
- Он все знает, про… - я взмахнула рукой, - то, что ты хочешь похоронить проект… думает, что и за атакой на компанию стоишь ты, а я на тебя работаю…
Убедившись, что в раздевалке мы одни, а в коридоре полно его охраны, Николай подошел ко мне. Опустился на одно колено, словно собирался сделать предложение руки и сердца.
- Не все, - ответил Николай жестко, - Вербицкий даже не догадывается о том, что я про него знаю, и собираюсь делать.
Глава 30
Глава 30
Я подняла на него взгляд. Глаза Сабурова оставались холодными и непроницаемыми.
- Со мной поделиться ты, разумеется, нужным не считаешь? – спросила я с нотками сарказма, после пережитого держать себя в руках было сложнее, чем обычно.
- Поделюсь, когда придет время, - ответил Николай.
- Ненавижу тебя, - прошептала глухо и прильнула к нему в поисках поддержки. Сабуров обнял меня не мешкая.
- Да? Я думал, что такого красавца нельзя не любить, - усмехнулся Николай, стараясь поднять мне настроение.
- Ник, почему у меня такое чувство, что я выиграла битву, но проигрываю войну?
- Я не дам тебе проиграть, мы же партнеры, - ответил Сабуров серьезно и легко поцеловал меня в висок.
По телу прошла волна дрожи, я прикрыла веки и глубоко вдохнула его запах. Он успокаивал ничуть не меньше, чем надежные объятия.
Надо действовать, предупредить Марфу, Стаса и Дарлинг, что Иван почти раскусил нас. Поменять стратегию, и придумать, как поставить жучки в особняке. Муж знает о моем интересе к Полине, и этот вариант для нас больше недоступен. Надо найти новый.
Надо… но чуть позже, сейчас хотелось просто сидеть вот так, нежится в надежных объятиях Ника, и пусть месть подождет.
- Почему у нас ничего не получилось, Маша?
Вопрос вырвал из безмятежности. Я не отстранилась, но покой мгновенно растаял, оставив горечь.
- Ты пригласил меня на свидание ради контракта с отцом, неуклюжую, толстую простофилю, - ответила я, не запнувшись, - а когда понял, что ничего не добьешься - бросил.
Тогда это разбило мне сердце. Первое свидание, первая с трудом затянувшаяся рана, и целый букет комплексов в придачу.
- Что? – Сабуров аккуратно взял меня за плечи и слегка отстранил от себя, заглядывая в глаза, - с чего ты это взяла?
- Ник, столько лет прошло, теперь это уже неважно, я не хочу говорить о том, что было, надо думать о настоящем, - произнесла устало, после пережитого напряжения внутри
