потрескавшиеся потолки.
Впрочем, возле лестницы стояли ведра с краской и стремянка. Вероятно, Полынь будут ремонтировать в ближайшие дни.
Скорее всего, до недавнего времени именно так и выглядела Крапива. Пока Морроуз не приложил свою руку и свой кошелек. И эта мысль неожиданно вдруг оказалась приятной. Даже очень.
И вот что удивительно: после всех волнений и бега по лесам и полям, у меня хватило сил на то, чтобы все это увидеть. Наверное, дело в хозяине дома. Он мне понравился с первого взгляда своей искренней улыбкой и самоотверженностью. Шарлю унылая и ветхая Полынь совсем не подходила. Он куда естественнее смотрелся бы в столичном особняке.
А еще он был полной противоположностью лорду Морроузу, всегда мрачному, молчаливому и сердитому.
Который опять злился. Да, приятного в происшествии мало, но Валери героически спасена из вонючих вод пруда, для нее даже найдено свежее платье, пусть и явно одолженное у прислуги. Она весело щебечет, совсем не глядя на своего опекуна. На короткие волосы намотан тюрбан из полотенца, и выглядит девочка совершенно очаровательно. Наверное, обаяние Шарля повлияло и на нее.
Все-таки у всех некромантов совершенно невыносимый характер.
А Валери — противная маленькая эгоистка! Она, кажется, даже не поняла, что мы за нее переживаем.
Шарль же был счастлив гостям. Он рассыпался в любезностях. Меня заставил укутаться в плед, Морроузу предложил куртку, от которой тот сдержанно оказался. Тогда хозяин Полыни лично сварил нам грок, чисто галлийский напиток с вином, медом и травами. Отец частенько просил приготовить такой нашу кухарку, а матушка каждый раз тихо ворчала. Говорила, что страсть к плебейским привычкам в магах жизни неискоренима. И, наверное, была права... Грок согревал, снимал мучительную усталость и вообще оказался просто вкусным горячим напитком.
Беседа не клеилась. Валери окончательно ощутила себя героиней, победоносно стреляя глазами в меня и весело болтая с хозяином дома.
Морроуз мрачнел и несколько раз напоминал, что нужно ехать домой. Там остались младшие дети, и дворецкий, конечно, волнуется.
Но мне уходить не хотелось. Любопытно разглядывать этот старый дом и любоваться его хозяином. Я даже не утерпела, спросила:
— Вы недавно купили Полынь, да?
— Я ее унаследовал, — добродушно ответил Шарль. — Раньше здесь жила моя тетушка.
— О! Дом очень красивый, но такой… запущенный.
— Да, я уже начал ремонт. Скоро Полынь будет не хуже, чем Крапива.
— У здешних поместий такие интересные названия. Почему Полынь?
— Понятия не имею, никогда не интересовался. Вы знаете, тут рядом есть еще Чертополох и Лопушки. Забавно, конечно. Чертополох недавно купил лорд Стерлинг для своей супруги, а Лопушки…
— И все-таки нам пора. Адель, пойдемте. Эрлинг, вы обещали нас подвести.
Настойчиво вынув из моих пальцев высокий бокал из толстого желтоватого стекла, некромант совершенно невежливо поднялся, прервав интереснейшую беседу. Шарль был все же более воспитанный, спорить больше не стал, лишь подбадривающе мне подмигнул и отправился в гараж.
Мобиль его оказался куда более скромным, и сев на деревянное заднее сидение, Валери озадаченно притихла. Дошел ли до нее, наконец, весь масштаб проступка, или она просто предчувствовала неминуемое наказание? В конце концов, настоящую леди вообще редко заботят финансовые вопросы. За нее все проблемы решает муж, отец или брат. А вот девочка из приюта, живущая в доме по милости благотворителя, должна бы вести себя более осмотрительно. Валери следует наказать, но как? Какой приговор вынесет тот, кто имеет на это право?
Задумавшись, я совершенно не слушала, о чем говорили мужчины, сидевшие впереди. А разговор этот, судя по напряженным плечам Морроуза и злому голосу Шарля, был не из приятных. Шум камней под колесами и встречный сквозняк уносили все внятные звуки. Я услышала лишь последнее твердое “Нет!”, произнесенное некромантом, и машина свернула на мягкую каменную крошку дорожки к Крапиве. Вытянув шею я оглянулась вокруг и обнаружила, что мобиль медленно плыл через завесу густого, как утренние сливки, тумана. Откуда он взялся? Когда мы садились в машину на круглой песчаной площадке в десятке шагов от Полыни, весенний день хмурился низким и серым небом, но на туман не было даже намека. Стало темно, неуютно и страшно — и это среди белого дня! Я покосилась на лорда Морроуза (никак не привыкну к тому, что он Эдвин). Мне вдруг показалось, что это его рук дело. Настроение у некроманта было самым подходящим: таким же туманным и мрачным. Я вдруг ощутила, как хочу поскорее оказаться дома. В светлой уютной гостиной или учебном классе за солидным столом преподавателя,а еще лучше — в собственной маленькой комнате с широкой кроватью и ванной. Накопившаяся за это утро тревожная злая усталость навалилась тяжелым одеялом, опутала тело липкой паутиной.
Виновница нашего невеселого приключения сидела рядом со мной и молчала, опасливо косясь в мою сторону. Последний поворот от аллеи, и вот поверх молочного омута колдовского тумана прорисовалась Крапива. В ее окнах горел яркий свет, делающий особняк похожим на игрушечный домик с зажженными внутри свечами. Машина вдруг резко затормозила, Шарль тихо выругался сквозь зубы, чем вызывал неодобрительное шипение лорда. Пытаясь увидеть причину их раздражения, я привстала на заднем сидении, напряженно вглядываясь в мутную мглу.
В пелене тумана мелькнула черная тень, послышался нечеловеческий хрип, а следом — жуткий вой. Мы с Валери завизжали в унисон.
— Успокойтесь! — рыкнул раздраженно некромант. — Вы чего раскричались? Это всего лишь пес. А вы, Эрлинг, будьте внимательнее.
— П-пес? — выдавила из себя я.
— Да. Собака доктора Ли. Точнее, его жены. Хорошо, что Фрэй привез врача. Все, выходите. Дальше можно дойти и пешком.
— Я не пойду! — запротестовала я, вцепившись в дверцу мобиля. — Судя по звуку, это не пес, а демоново отродье.
— Так и есть, — хмыкнул Морроуз. — Демон — пес необычный. Можно сказать, это болотное умертвие. Поэтому и туман.
Я хотела снова заорать, но Валери смело выпрыгнула из мобиля.
— Не бойтесь, леди Вальтайн, своих Демон не тронет. Он очень воспитанный пес.
— Точно. Жена доктора Ли способна выдрессировать кого угодно. — В голосе Морроуза послышалось веселье.
Он вышел из мобиля, распахнул дверцу с моей стороны и протянул руку. Пришлось опереться на нее и выйти в этот ужасный туман.
— Болотное умертвие? — пробормотал Шарль. — Пожалуй, на обед я не останусь. Боюсь, в категорию “своих” я не вхожу, и пообедают сегодня мной.
Он завел мобиль, а я ткнула Морроуза в бок.
— Что?
