эту самую любовь?
— Вы хотите уверить меня в том, Джироламо, что именно несчастья учат нас любви? Но я с вами не соглашусь. Напротив, любовь, порожденная несчастьем, является самой лживой.
— И в чем же истинная любовь?
— Я не знаю. Я ещё не любил, — Саймон, довольный собой, широко улыбнулся, обнажив ровные белоснежные зубы. — Кстати, Джироламо, как вы полагаете, как стоит воспитывать детей, чтобы они добились определённых высот? У меня нет детей. Но племянники уж больно тупые. Вот я и задумался как-то о том, каким быть в будущем отцом.
Карлин развернулась к нему и смерила эльфа пронзительным взглядом.
— Откуда мне знать? У меня нет детей. Но… Я считаю, что лучше не плодиться, если ты чего-то ожидаешь от приплода. Такие создания, как мы, не должны ожидать. Мы имеем право любить просто так. А когда ты ожидаешь, то ребёнок, скорее всего, вырастет обычным.
— Под обычным вы подразумеваете животные качества?
— Определенно так. Ведь разумные качества выходят за пределы выживания. Разум стремится к ответам на вопросы. В то время как выживание стремится к порабощению.
— Но зачем же тогда рожать ребёнка, если не стоит от него ничего ждать?
— В таком случае лучше не рожать. Ожидание — весьма мерзкая вещь, разрушающая города и сжигающая мирные поселения. Вы будете ожидать успехов от сына, а он будет об этом знать. И когда он об этом узнает, вы потеряете в нём разумное существо. Зверь сорвётся с поводка, чтобы принести вам палочку взамен на угощение. А потом у вашего сына появятся свои дети. И всё повторится.
— Но что, если мой сын тоже задастся тем же вопросом, что и я?
— Тогда рай станет ближе к земле, как никогда ранее.
— А от вас родители чего-то ждали?
Ведьма не знала, как ответить. Ей казалось, что она и так сболтнула много лишнего, ибо их разговор совершенно не походил на те темы, которые доступно обсуждать обычному вояке и распущенному дворянину. Она прокашлялась.
— Мои родители любили меня… И ни черта не ждали.
— Выходит, вы стали великой личностью?
— А что, собираетесь как-то это проверить? — парировала волшебница.
— Нет… Я и так уже заметил, что вы не похожи на остальных, — двусмысленно намекнул Саймон.
Он уже собирался покинуть их, но Карлин не отпускало чувство, что тот знает больше, чем кажется на первый взгляд. И ей необходимо было решить, стоит ли на всякий случай с ним покончить, дабы не подвергать всë дело опасности.
— Послушайте, — окликнула ведьма. — Зачем вы предлагали мне папильотки? Я разве похож на женщину с пышной шевелюрой?
Лирианец рассмеялся, опустив голову.
— Неужели вы, Джироламо, не имеете женщин? А женщины, на секундочку, любят подарки.
Они распрощались. Но, как оказалось, ненадолго. Их караванам пришлось застрять на два дня в живописном горном селении под названием Винетка. Так как по дороге к Дорману им перегородила путь серьёзная снежная буря.
В Винетке же стояла чудесная погода. Древние высокие леса и горы укутывали её, словно материнские объятия. Среди сосен и ёлок бегали краснощекие детишки с санками. Они звонко хохотали, шмыгали носами и валялись в мягком, искрящемся на солнце снегу. Мысли их были легкими и беззаботными. Впереди ещё были счастливые годы. Пока ответственность взрослого мира не добралась и не сожрала их с потрохами, и не выплюнула, чтобы скатать из них бездушных кукол.
Ближе к вечеру они вернутся в свои обогретые печами дома. Повесят вещи сушиться. И усядутся за стол. Матери очистят их чумазые ручонки и подадут вкусный ужин. И они уснут крепким здоровым сном, когда насытятся. Ведь пока… Они пачкают только одежду, а не души.
Но рано или поздно им придётся взять оружие в руки. И это не обязательно будет меч или артиллерия. Их оружием могут быть слова. Оружием может быть ложь. Оружием может быть правда. Всё, что угодно. Для уничтожения необязательно пускать кровь. Достаточно лишь рушить замки из мечты. А они всегда такие хрупкие, что порой достаточно случайного взгляда. И все мы, даже часто невольно становимся частью механизма по свержению живых в пасть Смерти. На нас печати прошлого. Лишь единицы пытаются сорвать эти печати вместе с кожей. Единицы пытаются спасти всех. Единицы видят добро в глазах у каждого.
Карлин стало жутко от собственного потока сознания. Она погладила лошадь по шее и отдала поводья конюху. Подручные остались сторожить повозку. В ноздри ведьмы пробился тёплый запах навоза и сена.
Сколько в её жизни были боли — вновь задумалась чародейка, уставившись на резвящуюся ребятню. Её бросали… Её предавали… Её пытались убить… Её убивали… Она видела страдания и горе близких… И она мечтала о том, чтобы сдаться… Но она здесь.
В её глазах по сей день горело добро… Чародейка не дала ему потухнуть. Теперь она знала, почему ей так больно. Она выбрала самый сложный путь… Путь человечности… А сложный он потому, что по нему ещё никто далеко не заходил. И пробираться по жестоким зарослям всегда тяжело. Но Карлин была борцом. Её били… У неё отбирали всё… Но она продолжала делиться теплом. Она продолжала идти, спасая остальных. И имя ее, возможно, забудут, но его можно почувствовать в запахе её собственной крови, которую она пролила ради многих.
Она засела в харчевне. Но аппетита не было. Её деревянная ложка перебирала куски варёного мяса в супе. По краям тарелки свисали капустные листья. Чародейка залпом выпила известную водку местного разлива. Горло обожгло изнутри.
С Винеткой у многих жителей Барнара связаны самые приятные и чокнутые воспоминания. И именно по этой причине селение стало туристическим. И законом прежнего короля запрещено здесь селиться, чтобы место хранило первобытный уют.
Здесь заключались многие перемирия прошлых войн. Здесь вы встретите осевших орков, ставших примерными семьянинами. Гномов — известных архитекторов и художников. Магов — врачей. Эльфов, устраивающих конные забеги и зарабатывающих себе этим на жизнь. И дорманцев, открывших производство водки.
А также можно увидеть род варваров, мирно продающих масло, сыр и творог от своих коров, пасущихся на горных пастбищах. В столь непривычном климате устроились даже некоторые аливитянки с майотами. И в руках они никогда не держали оружия. Летними вечерами возле костров, нарушая все традиции Саркена, они танцевали со своими мужьями майотами и пили вино. Они содержали гостиницы и таверны. Несколько вампирских семей там тоже обитало. И никто их не боялся. Вурдалаки работали лесорубами. На праздниках их встречали тёплыми улыбками, как родных. Хайрианцы же, обитающие там, являлись одними из самых лучших гончаров. Они с радостью
