class="p1">Миша озвучил мои мысли. Но во всей этой истории была одна несостыковка — зачем Алене было говорить Мише о полиции? Так бы меня схватили прямо в том дворе.
— Но ты сейчас ещё больше ох*еешь. Мне же сегодня позвонила Алена и сообщила, где ты.
В голове застучало. Что за бред? Алена спит с Игорем, подставляет меня сегодня, а потом звонит Мише, чтобы тот меня нашел?
— Наверно, она все-таки тебя любит, раз пытается помочь.
— Пытается помочь? Она позвонила моему отцу и все рассказала, — выпалил я.
— Ого! Странно, что ты ещё жив, — с подозрением ответил Миша.
— Мне тоже странно. Я что угодно ждал от отца, а он…
— Что он? — поинтересовался мой друг.
— Он пообещал мне помочь, но мне надо было свалить из дома на неделю. Я поехал к маме в Адлер. Но из-за сообщения Алены вернулся.
Мы оба молчали. Я пытался построить цепочку событий в своей голове. Я то и дело прокручивал всю жи историю, руководствуясь логикой.
— Может, она его и не писала сегодня тебе, — предположил Миша. — Это мог сделать Игорь с ее телефона. А на счет звонка твоему отцу — по факту она тебе даже помогла. Владимир реально может вытащить тебя из этого дерьма, и ты это знаешь.
Знаю. И это меня убивало. Выходит, я ничего не могу сам, кроме создания неприятностей. Снова отец как супергерой спасет своего бестолкового и никчемного сына. Снова он молодец, а я… а я неудачник.
— Ладно, поехали. Завтра будем играть в Шерлока.
— Я чур Шерлок! — засмеялся Миша и завел машину.
* * *
Я отпер дверь и вошел в дом. Гробовая тишина, на улице начало светать, но дома было ещё темно из-за тяжелых штор. Я медленно поплелся к себе. Подниматься по лестнице было сложнее всего — ноги совсем не слушались, перила были с левой стороны, а моя загипсованная левая рука никак не могла помочь мне подняться. Я полз по стенке.
И вот я уже у двери своей спальни. Ещё небольшое усилие, и можно зайти, грохнуться в кровать и уснуть. Я взялся за ручку двери и пытался ее опустить. Правая рука плохо меня слушалась — наверно, от усталости, все тело продолжала ныть и неметь. Вот и пальцы совсем онемели. В итоге я все же открыл дверь в свою спальню, но совсем не так тихо, как хотел этого.
— Что с тобой? — едва услышал я. — Это гипс?
Нет, не послышалось. Я обернулся и увидел ее. Мне чудится, или это правда она? Я не сразу сообразил, потому что передо мной стояла точная копия Марины, но помоложе. Где ее светлые локоны?
Ее встревоженный голос убедил меня все же в том, что это не галлюцинации и не сон.
— Привет, — все, что смог сказать я.
Она сделала пару шагов ко мне. Действительно, это Аврора. Наверно, она покрасила волосы, потому что я не мог стать дальтоником.
— Что случилось? — снова спросила она, разглядывая уже мое лицо. Свет из окна в конце коридора позволил ей увидеть то, что я бы показывать не хотел. Не сейчас.
— Упал.
— Очнулся, гипс? Наверно, ты падал очень долго.
Я продолжал смотреть на нее. Сколько дней я ее не видел? Четыре? Или пять? Я не мог так сходу сказать. И что-то у меня заныло внутри — и я точно знал, что это не физическая боль. Я уже чувствовал это, когда мы говорили в последний раз. Живот сводило, к горлу подступал ком. И такое же состояние было сейчас.
Я соскучился? Видимо, да.
— Где ты был? — после долгой паузы спросила она.
— У мамы, — ответил я сразу же. Почему-то мне было важно, чтобы она знала, что я не ночевал у другой девушки.
— А что случилось потом? — снова шепотом спросила она. Пока я думал, стоит ей рассказывать или нет, моя относительно здоровая рука толкнула дверь в мою комнату, и я жестом подвал ее туда. Рассказывать ей что-то или нет, я пока не знал, но делать это в коридоре точно не стоит.
Она зашла в мою комнату, включила мягкий свет и прошла к креслу, которое стояло в дальнем углу. Я поковылял к кровати. Жалкое зрелище — я действительно не мог ходить прямо и без перекатов.
Когда я поднял голову, то прочитал ужас и страх в ее глазах.
— На самом деле, мне уже лучше. Я был в больнице.
— Тебе вкололи обезболивающее?
Я кивнул.
— А дали что-то с собой? Если ночью тебе станет хуже, нужно же снова принять лекарство.
Я попытался вспомнить, но нет, мне ничего не дали.
— Может, тебе лучше лечь? — осторожно предложила она. Я видел, как ей тяжело со мной говорить. Скорее всего, она ещё обижена на меня за то, что я ей наговорил. Как вообще она после этот смотрит в мою сторону? Как она ещё пытается проявить заботу?
Я не стал задавать ей эти вопросы, а просто лег. Было неприятно, но как только я принял горизонтальное положение, мне стало легче.
— Я связался с людьми, с которыми не стоило связываться. И вот поплатился.
Она немного придвинула кресло ближе и села в него, скрестив ноги.
— Это связано с вашими тусовками?
Я кивнул.
— Это связано с запрещенным препаратами?
Я снова кивнул, ожидая следующего вопроса, но его не последовало.
— Постарайся поспать, после сна станет легче.
Она встала с кресла и пошла к двери. Эту пижаму я на ней ещё не видел — на ней снова какая-то диснеевская принцесса — какая именно, я не знал. А в таком состоянии уж точно бы не смог вспомнить.
— Останься.
Это был я? Да. Это был я.
— Останься, пожалуйста.
И это тоже был я. Аврора так и стояла у двери, раздумывая, как поступить. Конечно, сейчас она откроет ее и уйдёт. И правильно сделает — я не мог расчитывать, что она так легко и просто забудет все те гадости, которые я ей наговорил. И пусть в ту ночь я не тусовался, не веселился с девочками, все равно я мерзко с ней поступил. А сейчас я хочу, чтобы она осталась со мной?
Она обернулась, но все ещё не смотрела на меня. Конечно, я хочу, чтобы она осталась. Очень хочу.
Она прикрыла глаза, будто пытаясь все же принять решение. А когда открыла, коротко кивнула.
— Останусь, пока ты не уснешь.
Обалдеть! Я даже не мог надеяться на это. Я облегчено выдохнул.
Аврора вернулась в кресло и села в точно той
