мира. С чем сами они справиться не могут, как бы не старались.
Мардониты впадают в божественную эйфорию при мыслях об объединительных войнах. Когда ни один Осколок не останется в стороне, а кровь пропитает землю на глубину трёх копий! Горнило, что отсеет слабых воинов и глупых военачальников, а победитель воистину будет воплощением бога.
Да, пожалуй, все культы, кроме Аргантоса и Луннисы, мечтают о возрождении Империи. Вот только одних мечт мало. Нужен человек, способный встать во главе армий и государства. Тот, кого признает знать, не только за право силы, но и по праву крови. И вот, мальчишка лежит перед ним, едва живой.
Настоятель поджал губы. Попытался рассмотреть в нём хоть что-то особое, кроме шрамов, но нет. Ничего. Тем не менее в нём достаточно благородная кровь, а упорство достойно восхищения. Как и умение наживать врагов. Беда одна: он не прошёл испытание фестивалем, никто не прошёл. Даже если продолжить соревнование, то с такой раной он ничего не сможет. Будь хоть трижды избранный судьбой или богами.
Наёмник откашлялся, привлекая внимание, и настоятель вздрогнул, повернулся к нему.
— Мальчишка ведь особенный, да? — Вилгор сощурился, хитро улыбаясь.
— В какой-то мере.
— Скван... — Протянул Вилгор, будто пробуя имя на вкус, как вино. — Славное имя, овеянное легендами и преданиями. Мореходы, военачальники и короли. Скваны. Род, утративший всё ещё до Раздробления.
— К чему ты это?
Старик сморщил нос и шумно втянул воздух, сказал:
— Наёмники чуют прибыль, иначе нам не выжить. Деньги! А сейчас, я чувствую особенное напряжение, то самое, которое сулит богатства, немыслимые в обычной заварухе.
Настоятель молча смотрит на него. Даже огонь в камине притих и прижался к поленьям, что только начали рассыпаться на рубиновые угли.
— Простому человеку лунниты смерти желать не будут, а мардониты не поднимут такой переполох. Я ведь прав?
Улыбка наёмника всё ширится, вот в отсветах огня сверкнули желтоватые зубы.
— Допустим, ты в чём-то прав.
— А что, если я и мой отряд предложим маленькую помощь?
Ваша поддержка, это самый лучший источник вдохновения и мотивации! Если вам нравится моё творчество, прошу, поддержите звонкой монетой. Я буду очень благодарен и продолжу радовать вас новыми главами и работами.
Сбербанк: 2202 2036 2359 2435
ВТБ: 4893 4703 2857 3727
Тинькофф: 5536 9138 6842 8034
Для иностранцев: boosty.to/lit_blog/donate
Глава 22
Роан очнулся от раскатистого грома за стеной. В теле тянущая слабость, как у марионетки с обрезанными нитями. Взгляд упёрся в потолок, поперечные балки из толстой лиственницы, окованный зелёной бронзой. Будто неведомые строители опасались прорыва через крышу. Комнату заливает рассеянный свет, сложно понять утро или вечер. Гром повторился. Тягучий и мощный, на мгновение заложило уши, раскаты резонируют в груди. Парень повернулся направо, каменная стена, на лево, комната маленькая и явно в одной из башен храма-крепости. На полу выцветший ковёр крупной вязки, у окна — грубо сколоченный стол и табурет. На окне решётка.
Толстое одеяло прижимает к кровати, под ним так тепло и уютно. Роан поднялся, откинув и, окунаясь в холодный воздух, едва сдержал вскрик. Схватился за бок и обнаружил себя голым. На месте раны следы шва и молодая, нежно-розовая кожица, готовая лопнуть от неосторожного прикосновения. Борясь с острым желанием зарыться под одеяло, слез с кровати и поковылял к окну. Тело слушается нехотя, будто забыло, как двигаться, но с каждым шагом движения становятся увереннее.
Одежды нигде нет, у окна, где больше света, стали заметны потёки мазей на старых ранах и следы забора крови пиявками. Роан упёр ладони в подоконник и посмотрел через мутное стекло на серую степь за крепостной стеной. Осень выпила все краски мира, оставив серость и грязь. По небу вяло ползут бугристые тучи, за ними объёмно грохает, изредка сверкает. Воздух даже в комнате пахнет грозой, настоящей, безумной стихией, что стремится уничтожить мир.
Насмотревшись вдоволь, пошёл к двери и толкнул, та не поддалась. Ниже ручки, темнее врезной, замок из чёрного металла, скважина таких размеров, что большой палец пролезет. Роан загремел кулаком по доскам, крикнул. На той стороне почти сразу закопошились, лязгнул металл, внутри замка грюкнуло и дверь отворилась. Дюжий монах быстро глянул на Роана, кивнул и сказал:
— Сейчас вам принесут одежду.
— И еду. — Просипел Роан, замолк, пытаясь понять, почему голос такой, и добавил. — И вина.
— Сначала одежда.
— Тогда уж мытьё, а потом одежда.
Рона провёл ногтем по рёбрам и продемонстрировал охраннику потемневшую каёмку, затем сам оглядел ногти. Отрасли значительно, ещё чуть, и ими можно будет драться. Монах подвигал бровями, кивнул.
— Да пожалуй, надо. Ждите.
Дверь захлопнулась и вновь грюкнул замок. Роан вернулся на кровать, гадая о причинах такого отношения. Он точно не пленник и не заключённый. Но и свободным не назвать. Его вылечили, заботились как минимум неделю. Выходит... что? Роан мотнул головой. Какая разница? Фестиваль закончился, победил другой и, возможно, получил благословение бога Войны. Не он. Всё путешествие было зря. Эллион зря погиб!
Парень сгорбился на кровати, спрятал лицо в ладонях. Ненавистное, бесчувственное лицо. Ногти впились в кожу над бровями, потянули вниз, словно пытаясь снять личину. Хочется орать, выброситься из окна, но там решётка!
Плечи мелко трясутся, а всё тело будто раскачивает.
Дверь отворилась, и давнишний охранник оглядел Роана.
— Что-то болит?
— Нет... — просипел парень, качая головой и опустив руки. — Болеть нечему.
На кровать у изголовья упала свёрнутая сутана.
— Одень пока это и пошли.
— Куда?
— Мыться, корыто на эту верхотуру поднимать не будем даже ради тебя.
Сутану явно носил мужчина крупнее и выше, Роан почти утонул в грубой ткани. С трудом подтянул рукава и вышел из комнаты,
