перед которой жилец сидел прямо на футоне, а всё остальное место, кроме дорожки в туалет, было забито туго перевязанными мусорными мешками. Когда-то мешков тут не было и, если уж вспомнить те времена, тогда я заработал себе неплохой срок за насильственные действия над японским гражданином.
Упомянутый гражданин был худ, не стрижен, носил потрепанную домашнюю одежду, и производил впечатление молодого голодающего бомжа. Кроме того, Каваси Дайсуке был обладателем костистого и слегка вытянутого лица, двух сумасшедше поблескивающих через спутанную челку глаз, постоянно нервно дергающихся пальцев… А вот чем он не обладал, так это обеими ногами от колен и ниже. Вместо них этот нервный социофоб и агорафоб сейчас скреб по не слишком-то чистому линолеуму двумя роботизированными протезами, стоящими целое состояние. Ступневые шарниры на обоих неприятно и жалобно поскрипывали.
— Мия-чан вчера трахалась! — с надрывом и грустью поведали мне с пола, — Представляешь? Я услышал стук в стену, думал, ей требуется помощь, включил камеру… а там её… Это её… она головой в стену стучалась! Моё сердце разбито! Как она могла так поступить со мной! Мы были вместе два с половиной года!
— Она даже не подозревает о твоем существовании, — пнул я страдальца еще раз, — Кроме того, ты установил скрытую камеру в её квартире.
— Я думал, что у нас духовная связь! — пожаловался лежащий на полу, — Готовился появиться в её жизни!
— Ты просто дрочил на бедную девушку, подглядывая за ней.
— Мастурбировать на живого трехмерного человека⁈ — ужаснулся Дайсуке, — Акира! Ты за кого меня держишь⁈
— За психованного хиккикомори, ради которого мы полгода жили впроголодь, чтобы купить и установить ему протезы. Которые ему нужны как собаке лыжи. Поднимай задницу с пола. Ты тратишь моё время.
Я протянул руку человеку на полу.
Каваси Дайсуке, невзирая, а, возможно, и благодаря своим недостаткам, был гениальным… хотелось бы назвать его хакером или программистом, но, по сути, он был гениальным жителем Интернета, первопроходцем и энтузиастом. Проводя по двадцать часов в сутки в сети, этот хозяин общежития (полученного в наследство от отца), был редким специалистом крайне широкого профиля. Более того, весь этот затравленный вид с которым он здесь и сейчас смотрит на меня, полностью пропадает в сети, где Дайсуке невозможно отличить от умного, прекрасно эрудированного полноценного человека, часто имеющего обоснованную и взвешенную точку зрения.
Хотя он таким, безусловно, никак не может являться.
— Эй! — Дайсуке уже сидел на футоне и пялился в один из мониторов, пока я выносил мусорные пакеты, освобождая место для новых, — Я нормальный человек!
— Поэтому я закрываю на ключ дверь каждую ходку, хотя до мусорного бака полтора десятка метров? — уточнил я широкие рамки нормальности по Каваси.
— Ну…
— Не говори ничего.
Собрать ренту с жильцов проблемой не являлось. Дисциплинированные, как и все японцы, они оставляли конверты с деньгами в почтовом ящике администратора, ключ от которого у меня был. Проведя быстрый внешний осмотр квартир, я убедился, что всё в полном порядке, а затем зашел назад к программисту. Разделив деньги (те, что принес из Акихабары), я коротко обсудил с ним текущие рабочие процессы. Сам Каваси большую часть времени тратил на крупный заказ одной конторы, которая очень хотела быть в курсе того, что положено только государству, ну а я время от времени подкидывал на местный рынок взломанные версии исполняемых файлов для различных программ.
— Киберсойка скоро приезжает в Токио, очень хочет тебя увидеть, — чавкал свежезаваренной лапшой Дайсуке, — Вы встретитесь?
— Я не буду тратить время на неё без веской причины, — качнул я головой.
— Она хочет свидания, а не совместного дела!
— Пусть хочет дальше.
Надоедливая русская. Умна, образованна, подкована во многих областях, но… богата. Для неё всё является развлечением. Бесполезное существо, то и дело досаждающее мне в мессенджерах и электронной почте.
— Она обидится, Акира. Женщины страшны в гневе!
— Мне стоит сообщить Мие-сан, что у неё в комнате камера?
— Ксо… я сделал, что мог, Киберсойка-сан!
— То есть, ничего. Как обычно. Кстати. В следующие две недели у тебя генеральная уборка. Если я приду и увижу такой же бардак, то тебе будет плохо.
— Тебе меня не запугать! — внезапно надулся Дайсуке, — Я прокачался!
Ах да, он еще и мазохист. Это усложнило наше первое знакомство. Или облегчило его?
— Я не буду тебя бить, Каваси-сан. Просто позову пару якудза, которые будут орать и колотить в твою дверь. А если ты попробуешь от них откупиться, как в свое время попробовал от меня, то они нассут тебе прямо в замочную скважину. Понял?
— А-акира…
Всё, готов, аж заикается. Еще и посинел от ужаса. Я умею давить на больные места, особенно ему, Дайсуке. Пользуюсь этим, потому что я единственный, кто держит эту пародию на человека на плаву.
— Я не пародия…
Познакомились мы с ним довольно прозаичным образом. Я как раз получил доступ на один закрытый форум, где собирались не самые светлые личности, где и озвучил несколько тем с вопросами. Озвучивал, причем, с академической точки зрения, так как был и остаюсь самоучкой. Дайсуке, старожил этого «гнезда порока», решил поглумиться над новичком, немного приподняв себе самооценку, и, заодно, пытаясь опустить мою и так нулевую репутацию еще ниже.
В результате я вычислил его по IP-протоколу, пришел к нему домой и вежливо постучался в дверь, сообщив о том, кто я, а потом и о том, что собираюсь с ним проделать. Несмотря на то, что мне тогда было всего тринадцать лет, двадцатидвухлетний лоб впал в страшную истерику, визжа за дверью как девчонка. Это меня заинтересовало, я проявил больше настойчивости. Когда из-под двери полезли бумажные банкноты, заинтригованный я принял решение взломать дверь и осмотреть психически ненормального типа поближе. Это получилось, но, в итоге, когда я его избивал из-за тотальной засранности квартиры (меня очень глубоко оскорбило то, что какая-то психованная свинья смеет унижать меня по интернету), прибежала мать Дайсуке, Каваси Отори-сан, вызванная безногим инвалидом по телефону.
Увидев царящую у её сына в жизни жесть, она попросила меня отойти в сторону, а затем избила его сама, попутно заявив, что он может забыть о любой помощи, пока не вернет квартире ее прежний вид. Затем она ушла, оставив нас, а полностью деморализованный Дайсуке (являвшийся для меня ценным потенциальным источником знаний) завыл от отчаяния и даже рассопливился
