веслом с непривычки здорово устал. А ну как и они тоже умаялись педали крутить? Уж больно не соответствовали их бурнусы или что там на них было напялено, и длительные прогулки по морю. Да весь их вид — и водный велосипед прогулочный. Что-то не стыкуется это всё совершенно. Мог и ошибиться, но… Тем более, ещё и с грузом и по морю, и, как оказалось, ещё и с пленником. Как считаешь, могли они устать?
— Вполне могли! Да, похоже, и, раз ты говоришь что ноги массировали, значит, скорее всего, так и было. Свело от напряжения. Сама хоть и недолго веслом работала — поняла про мышечную усталость. Вспомнилось «вдруг» сегодня с утра — что это такое…
— Вот-вот! Теперь дедок наш героический, — улыбаюсь Резвану, — как-то для меня знаки оставил, раненого как мог перевязал. Ветку-то явно он сломал, так? И кровь на листьях и траве не убрана — совершенно ж на него не похоже. Он повар и чистоту где можно и нельзя блюдёт. Наверняка что-то наплел «залётным», что он такой же правоверный муслим, как и они, вот его и не тронули толком. Так было?
— Так-так, Раис! — кивает, — они… (раис — Начальник, Председатель — тюркск.)
— Погоди, уважаемый, и до тебя дойдем, всех «опросим». Кто что и как видел, кто где стоял и прочее. Среди нас тут ментов и сыщиков нет, а знать полную картину необходимо. Мало ли кто ещё в гости заявится. «Незваный гость» — он хуже всего. Для всех нас! Потому как татары и узбеки, да-да, это вы — вот они тут сидят, чай-кофе вместе пьем из одного котла, а враги наши общие теперь в земле навсегда упокоены. И впредь так будет!
К добрым людям — с добром, а чужих нам здесь не надо. Все с этим согласны? Спасибо, что понимаете. Тогда продолжу. Полно тут людей на Островах. Разных — и хороших, и плохих. Всё-всё наружу вылезает, что там на Земле копилось. Считайте на каждом острове, что побольше, люди непременно есть. Ну или через один — не суть… И эти «нежданчики» — только самые первые из них. Потому и учимся на своих и чужих ошибках, чтобы такого впредь не допустить. И знаки на берегу будем впредь оставлять и следы всякие понимать — всему этому учиться придется. Всем!
Кивают согласно, и бабай и Фая. Ребятам потом переведем. Основное. Продолжаю дальше.
— Так вот, если что — сразу двигаться резко они не смогут, да абый их ещё чаем постоянно поил. А они крепко курнули и отяжелели. Так? — снова кивают.
— Тем временем Резван-абый им за спину с котелком зашел и выразительно на главного показывает — мол, я им займусь, не беспокойся. А когда он кипятком ему в глаза плеснул — тут уж ничего другого и не оставалось, как и самому на молодого бросится. Ну и приложил… По мирному бы договорится не вышло. Такие только силу признают. Отвернешься, а они напакостят. Не по пути нам с ними! И ты, Фая, здорово помогла, отвлекая внимание на себя. Что ты им говорила-то хоть, даже интересно?
— Да всё подряд, что знала, то и говорила, — отчего-то засмущалась наша доктор, — про то, что мне самой раненого надо осмотреть срочно, о милосердии и всепрощении… Да не помню я… Не понимала я что происходит. Как услышала твои слова что враги они и мне их отвлечь надо — так само откуда-то пришло. Вот сейчас бы и не нашла тех слов.
— А сейчас и не надо, — смеемся вместе с Дедком, — всё уже позади, а нехорошие люди в земле. А мы — живы!
Прижал ее к себе, погладил, а с кулинаром нашим ладонями хлопнулись, как бы закрепляя договор. Не восточный это обычай, там по-другому всё, но вот здесь и сейчас к месту пришлось.
Потом и его расспросил, и Луку. Оказалось, что наши незваные «гости» — пакистанцы, оба. Один, что постарше — городской белудж Мубарак из тамошнего города Квета, какая-то мелкая чиновничья сошка из земельного департамента. Второй, что моложе, именем Муса из какого-то пуштунского племени. Совсем дикий. Оказались они, по их словам, в незнакомом месте, по воле Аллаха, он же им и «верблюда педального» подогнал, на берегу нашли. На второй день они и отправились. Про то, что тут не меньше трех в группу собираются и за то бонус дают, не знали. Понятно, Мубарак старший, он и пуштуна неграмотного понимал, и как-то заставил на велосипед сесть. Тот вообще никогда моря не видел, боялся его, да и плавать не умел. Вообще на урду, одном из языков народов Пакистана — название их страны звучит как «земля чистых». Вот они и решили вокруг «чистоту» наводить, расовую и религиозную.
Кое-как добрались до соседнего острова, причалили. Там двое взрослых — австралийский абориген Буриган и белая женщина из Перта Шейла. Там их встретили хорошо, обрадовались, накормили. Как-то сумели переговорить — что-то по-английски Мубарак знал. Аборигена пожилого запугали, жестоко избили, женщину многократно… ну понятно. На следующий день вот Лука там появился. Душманы его с собой зачем-то решили взять. Может оттого, что полегче других, или ещё зачем-то, сейчас уже непонятно. Плиту терминальную у австралийцев отбирать не стали, сказали что ещё обязательно туда вернутся, и те будут подчинятся им, работать на них и заказывать только то, что те разрешат.
Лука говорит, что примерно может показать где их остров находится, а вот где сами те душманы появились — он не знает, он и со своими -то толком не познакомился, как его схватили и связали. Вот и ещё одна головная боль, которую предстоит решать. Нам решать. И с австралийцами, и с «островом паков», блин, да чтоб он затонул напрочь! Если там и третий такой же двинутый на «чистоту рядов» появился — надо непременно этот гадюшник зачищать, с такими проблем не оберешься. Вряд ли там снова у них лодка или что-то похожее окажется, но лучше не рисковать, сходить туда самим и глянуть-убедиться, как там и что. И австралийцев выручать надо, или, хотя бы, возможную медпомощь оказать.
Но сначала тут надо закрепиться, остальных испанцев сюда привезти. Ведь когда мы вместе, такого, как с австралийцами, ни с ними, ни с нами не случится, как-то справимся. С Фиделем переговорил — как он себя ощущает. Говорит что уже лучше. Он почти и
