что учителя относятся к нему не так, как к другим ученикам. На других они и покрикивали, и двойки им ставили. А с Вампировым разговаривали очень вежливо и ставили одни пятёрки, даже если он неправильно отвечал.
И одноклассники к Вампирову тоже относились уважительно. Что у них Вампиров ни попросит – сразу же дают, без разговоров. Он только руку протянет: «Дай‑ка». А ему тут же: «Бери».
И даже директор школы смотрел на Вампирова как‑то по‑особенному. При встрече с Вампировым в школьном коридоре всегда первым здоровался, заискивающе улыбался и интересовался:
– Учителя к тебе не придираются?
– Да нет, – отвечал изумлённый Вампиров.
– Если что, сразу же сообщай мне, – говорил директор. – Я их быстренько приструню.
Год проходит… второй… третий… Перешёл Вампиров в шестой класс. А тут его родители взяли да и поменяли фамилию Вампиров на фамилию Вампилов. Надоело им Вампировыми быть. Вампиров‑младший к тому времени спортом занялся; бегал по утрам, а после пробежки пил томатный сок и принимал душ.
Так что губы у него больше не были соком испачканы.
И Вампиров, то есть уже Вампилов, начал замечать, что не всегда ему теперь учителя пятёрки ставят, а бывает, что и тройку поставят, а то и двойку влепят. И одноклассники Вампилову тоже не всё с готовностью дают. Да и директор школы первым здороваться перестал…
«Что за чертовщина?» – удивляется Вампилов.
Но долго удивляться ему не пришлось, потому что он с родителями переехал в другой район. И пошёл в другую школу.
Пришёл он первый раз в новый класс, а там шум с гамом стоит, и не только на переменках, но и на уроках. Оказывается, в этой школе шестой класс самый хулиганистый… Но вот прозвенел звонок на последний урок – и шестиклассников будто подменили. Все сидят смирненькие и со страхом на дверь смотрят.
– Чего это все замолчали? – спрашивает Вампилов у соседа по парте.
– Сейчас математика будет, – дрожащим голосом отвечает тот.
– Ну и что? – не понимает Вампилов.
– Её Вурдалаков ведёт.
В эту минуту дверь отворилась, и в класс вошёл учитель Вурдалаков. Тишина наступила – прямо как на кладбище. Мёртвая.
Смотрит Вампилов на учителя математики и видит, что у того губы кровью испачканы.
– Здравствуйте, – говорит Вурдалаков, улыбаясь кровавыми губами.
Все вскочили как один.
– Здрасте, Игорь Петрович!
– Выучили математику?
– Выучили, Игорь Петрович! – хором докладывает 6 «А».
И вправду, кого Вурдалаков ни спросит, у того ответ прямо от зубов отскакивает.
– И почему на вас другие учителя жалуются?.. – недоумевает математик. – Такой замечательный класс…
Тут он увидел Вампилова.
– Ты новенький? – спрашивает.
– Да.
– А как твоя фамилия?
– Вампиров… ой, то есть Вампилов.
– Иди к доске.
Вышел Вампилов к доске, пригляделся к Вурдалакову и видит, что губы у того вовсе не в крови, а в томатном соке. Да и как ему было это не понять, если он сам столько лет по утрам томатный сок пьёт.
Вампилов и говорит:
– Игорь Петрович, у вас губы…
Класс прямо дыхание затаил после этих слов. Сидят ни живы ни мертвы от страха.
– Что – «губы»? – спрашивает Вурдалаков.
– Томатным соком испачканы.
– Ой, извините, – смутился Вурдалаков и быстренько вытер губы носовым платком.
С тех пор учитель математики приходил в школу с чистыми губами.
Короче, с ним приключилось то же самое, что и с Вампировым‑Вампиловым: Вурдалаков любил по утрам пить томатный сок, а умываться не любил.
И представьте себе, мои маленькие читатели и читательницы, Вурдалакову НИ РАЗУ никто не сказали, что у него губы томатным соком испачканы. Потому что боялись. Думали – это не сок, а кровь и что Вурдалаков – вурдалак… Но все недоразумения разъяснились. И вскоре математик женился на учительнице пения и взял её девичью фамилию. Стал не Вурдалаковым, а – Солнышкиным.
Одно только было плохо – 6 «А» совсем от рук отбился. Никого не слушался. До тех пор, пока в школе не появился новый учитель физкультуры по фамилии Людоедов. У него были большие и острые зубы… Но об этом в другой раз.
Даша и людоед
Жила‑была девочка Даша, очень симпатичная, но непослушная. Ни в школе никого не слушала, ни дома.
И вот однажды Даша так расшалилась, что мать возьми да и скажи в сердцах:
– Ах, какая же ты несносная девчонка! Вот сейчас придёт людоед и съест тебя вместе с косточками!
На беду, в это самое время под окнами проходил настоящий людоед. Звали его Пётр Ильич. Услышал он материны слова и, конечно, страшно обрадовался; потому что наступило время ужина, а на ужин у людоеда никого не было.
«Тук‑тук‑тук!» – постучал он в дверь. Мать открыла, недоумевая, что за поздний гость пожаловал?
– Добрый вечер, – говорит людоед. – Давайте знакомиться. Меня зовут Пётр Ильич. Можно просто Петя.
– И что дальше? – не понимает мать.
– Ничего, – отвечает Пётр Ильич. – Пришёл вашу дочку есть. Как вы и хотели.
Ахнула мать от такого сюрприза, но делать нечего: слово не воробей, вылетит – не поймаешь.
– Вы уж как‑нибудь того… – просит она людоеда, – побыстрей её ешьте. Чтоб девочка не мучилась.
– Не беспокойтесь, мамаша, – говорит Пётр Ильич. – У меня и батюшка людоедом был, и матушка – людоедка. Я своё дело знаю: так проглочу вашу дочку, что она даже не заметит.
– Ой, спасибо, голубчик, – с облегчением вздохнула мать. – Утешил.
На том и распрощались.
Привёл людоед Дашу к себе домой: огонь в очаге развёл, здоровенную кастрюлю над огнём повесил.
– Полезай, – приказывает, – в кастрюлю и варись ровно сорок минут. Да смотри не забывай себя регулярно помешивать и подсаливать.
А сам сел на лавку и стал напильником зубы точить.
Тут только Даша ясно поняла, что она одной ногой в могиле стоит и если сию же секунду чего‑нибудь не придумает, то и другой ногой в могилу встанет. А надо сказать, что девочка она была хоть и непослушная, но умная.
– Пётр Ильич, – говорит Даша вкрадчиво, – а вы знаете, что вас зовут точно так же, как великого композитора Чайковского?
Людоед, конечно, этого не знал и поэтому очень удивился.
– Врёшь поди, – глядит недоверчиво. – Чтоб людоеда звали так же, как и великого композитора? Да в жизнь не поверю.
– А вот и не вру, – отвечает Даша и, чтобы ещё сильнее запутать людоеда, предлагает: – Хотите, я вам его балет «Лебединое озеро» станцую?
И, не дожидаясь людоединого согласия, девочка протанцевала весь балет от начала до конца. Да ещё и музыку из балета просвистела.
Людоеду это о‑о‑очень понравилось; особенно когда Даша на одной ноге
