– «Жигулевский», – подтвердил фотограф. – С шипами. Предусмотрительный, однако, тип – перешел на зимнюю резину.
Сонин и следователь посмотрели на фотографа, но ничего не сказали, его мнение их не интересовало. И так все было понятно.
На этой убитой, как и на всех других, отсутствовали золотые украшения. Преступник не смог в этом отказать себе из алчности.
– Выходит, убийство с целью грабежа, – высказал свою версию следователь. Ему казалось, что грабителя найти легко.
– И не только. – У капитана была своя версия.
– Что вы имеете в виду?
– Вы слышали про Колю Кональка? – ответил вопросом Сонин.
Следователь попытался связать рассказ про маньяка Колю с этими убийствами, потом спросил:
– Так ему, кажется, вышку дали?
– Его определили в психушку, – уточнил Сонин. – Но я сейчас имел в виду другое.
– Что именно?
– А то, для чего он убивал старушек.
– Ну, старушек, понятно. Они слабее, не сумеют оказать сопротивление, – следователь считал это чистейшей банальностью.
– И кое-что еще, – проговорил эксперт поучительно. – Ощущение превосходства.
– Вот, – указал на эксперта Сонин. – Ощущение превосходства. Когда-то его самого унижали, истязали. И ему хочется, чтобы и другие почувствовали и испытали все это. Он радуется их мучениям, получает от этого наслаждение.
Следователь стоял озадаченный, даже забыл про дымящуюся сигарету.
Сонин показал эксперту дамскую сумочку.
– Отпечатки пальцев снять можно?
– Вряд ли. Он, как всегда, работал в перчатках, – ответил разочарованно эксперт. Он и сам хотел бы получить эти отпечатки!
– Чисто работает, гад! – похвалил убийцу фотограф. Он был самым молодым среди милиционеров и суетился по делу и без дела, чем страшно раздражал Сонина, который не терпел суеты.
– Надо как можно быстрей установить личность убитой, – сказал капитан лейтенанту-оперативнику. – Давайте дуйте с фотографом в управление, проявляйте пленку, делайте фотографии убитой, и пусть ее покажут по телевидению в вечерних новостях. И постоянно поддерживай связь со мной, если что, звони немедленно. А мы отправим тело на экспертизу.
– Товарищ капитан, – пожаловался оперативник. – Так ведь уже поздно. Мы не успеем к новостям.
Фотограф решил не вмешиваться и стоял молча.
– Успеете. Если меньше тут будете заниматься демагогией. Езжайте, – резко сказал капитан, давая понять, что распоряжения старших надо не обсуждать, а исполнять немедленно.
– Покажут фотографию по телевидению, поступит информация. А это великое дело, можно начинать работать фундаментально, – рассуждал опытный капитан, полагая, что может появиться зацепка.
Вернувшись в управление, Сонин стал ждать. Он был уверен, что кто-нибудь обязательно позвонит по поводу фотографии. И действительно, в половине восьмого вечера в центр общественных связей позвонило юное создание с ангельским голосом и представилось сестрой убитой девушки, только что показанной по телевизору.
Сонин незамедлительно назначил ей встречу, пообещав приехать.
Оперативную машину, как всегда, кто-то решил использовать для других целей, и капитану пришлось добираться на такси.
Дверь открыла миловидная девчушка лет семнадцати, разительно похожая на убитую, – миленькая мордашка вся в слезах. Но даже зареванная, с припухшими глазами, она все равно выглядела очаровательной девчушкой. И капитану стало не по себе, пришло глупое сожаление о том, что в молодости ему не попалась такая красавица. Даже просто быть с нею рядом, и то счастье.
Изучив документы Сонина, девчушка предложила пройти в комнату.
– Можете сесть в кресло, – сказала она и села рядом в другое кресло.
Капитан тут же сел, по достоинству оценив финские кресла.
– Я вас слушаю. Что вы мне хотели сообщить?
Девчушка поднесла платочек к глазам. А Сонин подумал: «Так дело не пойдет. Она может проплакать весь вечер». Он достал из папки фотографию убитой и показал ей.
– Кто на этой фотографии? Можете сказать? – Девчушка всхлипнула, но не разрыдалась.
– Моя сестра, – ответила она, комкая в руках мокрый от слез платочек.
– Хорошо. Значит, ваша сестра. Фамилия, имя?
– Ромашкина Ирина.
– Так, Ирина, – записал Сонин и спросил: – Она с вами жила, здесь? – Он окинул взглядом комнату, поражаясь богатой обстановке. «Не хило убитая жила. И мебель по первому классу, и аппаратура дорогостоящая».
– Да. Мы с Ириной жили здесь.
– Понятно. Убитая – ваша сестра. – Сонин в душе ликовал. «Дело двинулось, – думал он. – Теперь предстоит выяснить круг ее знакомых. Возможно, побывать на работе. Отследить все места, где она бывала». У него уже была наработка по трем ранее убитым женщинам. Единственное, в эту наработку не вписывалась тележурналистка, которая моталась везде, где только придется. Зато остальные женщины в основном посещали одни и те же рестораны и бары. И убийца мог посадить их в свою машину под предлогом подвезти. «Может, он таксист. Или водитель, занимающийся калымом. Работает без всяких выплат, только на себя», – думал Сонин, пока девчушка собиралась с мыслями.
– А скажите, где она работала? Кем?
Девушка замялась, слегка покраснев.
Чувствуя, что понапрасну теряется драгоценное время, Сонин сказал:
– Ее уже нет, поэтому вы можете говорить все. Даже самое интимное.
Она подняла глаза и доверчиво посмотрела на него.
– Поверьте, мне нужно все знать. Для работы, чтобы скорее поймать убийцу.
– А вы его поймаете? – спросила девушка. В голосе не чувствовалось злости, скорей сострадание и к убитой сестре, и к себе, и даже к убийце. Она еще не встречалась со злом, верила в добро. И даже после жуткой смерти сестры не могла поверить, что в мире все так плохо. Она была доброй девушкой. И покойная сестра, как могла, оберегала ее от всего дурного.
– Конечно, поймаю. Он убил не только вашу сестру.
Она кивнула и опустила глаза.
– Я не знаю… Удобно ли это?..
– Удобно. Я думаю, ваша сестра была бы только рада, если бы вы помогли поймать убийцу. И пожалуйста, расскажите все в деталях. Это очень важно. Говорите, не стесняйтесь.
Девушка согласилась.
– Ирина была девушкой по вызову, – сказала она и тут же попросила: – Только, пожалуйста, не осуждайте ее.
– Да у меня и мысли такой не было. Не осуждаю я, – поспешил заверить капитан. – А по теперешнему времени, когда кругом безработица, эта профессия котируется очень высоко.
Девушка поморщилась:
