Шери вошла за ней и закрыла дверь.
— Ты больше не падала в обморок?
Шарлотта покачала головой, снимая туфли и надевая мягкие мокасины, стоявшие у двери.
— Никаких обмороков. Просто… — Она пожала плечами. — Просто устала. — Шарлотта кивнула на диван. — Присаживайся, я принесу чего-нибудь выпить. Как насчет чая со льдом?
— Отлично. — Шери устроилась на диване.
Минуту спустя Шарлотта вернулась с двумя стаканами чая.
— Так в чем дело? — спросила Шери, принимая стакан из рук Шарлотты. — Зачем я тебе понадобилась?
Шарлотта села в кресло напротив. Вздохнув, она начала:
— Я не знаю, как сказать об этом, кроме как напрямую. Но, пожалуйста, не думай, что я лезу не в свое дело. Мне просто не все равно, я не хочу, чтобы ты пострадала.
Шери нахмурилась.
— Я не понимаю.
— Знаю, что не понимаешь. Пока. Но поймешь… надеюсь. Видишь ли, за последние несколько дней я узнала кое-что неприятное о твоем друге, Тодде, и его отце. И я думаю, ты должна об этом знать.
Шери нахмурилась еще больше.
— Что значит — неприятное? И от кого?
Шарлотта рассказала о разговоре с Луи и Джудит и повторила все, что слышала о Расселах. К чести Шери, она ни разу не прервала и не сказала ни слова против.
— Я бы не стала вмешиваться, — закончила Шарлотта. — Но, правда это или нет, я прежде всего беспокоюсь о тебе. Я не виню тебя, не осуждаю, но, если бы я знала все это раньше, не уверена, что взялась бы за работу у Девилье. А теперь, учитывая все происшедшее, я вообще хотела бы никогда не слышать ни о Девилье, ни о Дрю Бергероне.
Несколько секунд Шери просто смотрела на Шарлотту. Потом ее глаза наполнились слезами, и она заплакала так, что у Шарлотты сжалось сердце.
— Ну, милая… — Шарлотта тут же пересела на диван. Она поставила стакан на столик и обняла девушку за плечи. — Пожалуйста, только не думай, что я виню тебя, это не так. Я знаю, ты расстроена, но я не могла остаться в стороне и промолчать. Ты мне слишком дорога.
Шери закрыла глаза и покачала головой.
— Не расстроена… Вернее, не из-за тебя. — Она наклонила голову. — Скорее, из-за себя. Я подозревала, что-то не так, что Тодд и его отец не были… — Ее голос сорвался. — Просто у меня появился кто-то… кто-то… — Шери покачала головой. — Трудно объяснить.
Она открыла глаза и повернулась к Шарлотте.
— Я знаю, ты хочешь как лучше, Шарлотта, и дело не в том, что я тебе не верю, просто так давно никто не заботился обо мне и… — Она помолчала и продолжила. — Мама умерла, когда мне было двенадцать, и отец после ее смерти… В общем, он делал все, что мог, но, кроме меня, еще трое детей и работа, так что у него никогда не было времени. Я была как бы сама по себе, и… — Вдруг она потянулась и обняла Шарлотту. — Спасибо, — прошептала она, уткнувшись в плечо Шарлотты. — Спасибо за заботу.
У Шарлотты не нашлось слов, у нее самой ком подступил к горлу от болезненных воспоминаний. Как и Шери, она знала, каково терять близких. Всего за два года она потеряла сначала любимого мужчину, а потом и родителей. Она слишком хорошо знала, каково остаться одной без всякой поддержки.
Шарлотта сглотнула и сдержала слезы.
— Не стоит благодарности, — проговорила она. — Я же говорила, что не хочу, чтобы ты пострадала.
— Будет новый день, — напевала Шарлотта, сворачивая на Первую улицу во вторник утром. Ее мать обожала эту песню, и по непонятной причине мелодия с утра крутилась в голове.
В яблочко, подумала Шарлотта. Новый день — и хороший ночной сон, — и снова чувствуешь себя человеком.
После того как Шери уехала, Шарлотта побаловала себя ванной и легким ужином из сыра, фруктов и крекеров. Потом забралась в постель с книгой, которую давно хотела прочесть. Прочитав две главы, она поняла, что надо заканчивать, иначе всю ночь будет ловить убийцу. Горячая ванна и книжка сделали свое дело, и стоило выключить свет, как она тут же уснула. И спала, пока не запищал будильник.
Если бы еще не Битси Дью, вздохнула Шарлотта, сбавляя скорость на подъезде к дому Битси. Как и сама Битси, ее лепной греческий ренессанс был стар; по словам владелицы, дом построили в середине восемнадцатого века.
Шарлотта глубоко вздохнула. Она не ответила на звонок и, хорошо зная Битси, понимала, что та забросает ее вопросами о Дрю Бергероне. Битси из любой мелочи раздует сплетню.
— Но я не хочу обсуждать Бергерона, — пробормотала Шарлотта, останавливаясь у обочины. Ты похожа на капризного ребенка, поддразнил внутренний голос.
Пусть так, огрызнулась она, все равно. Она хотела забыть, что вообще видела Дрю Бергерона, стереть из памяти образ полуголого покойника и его мертвых глаз.
Шарлотта едва успела припарковать фургон, как Битси вышла на крыльцо. Битси была живой, похожей на воробья женщиной и, как обычно, одета в одно из своих длинных цветастых платьев.
Шарлотта вышла из машины, и Битси замахала ей рукой.
— Скорей же, Шарлотта! — закричала она своим скрипучим голосом. — Я напекла оладий, но надо съесть их, пока горячие. Заодно и поговорим, — добавила она.
Отлично. То, что надо, — оладьи, в которых полно калорий и жира, и приятная беседа о покойниках. Стоило пустить сарказм в мысли, как чувство вины высунуло свою уродливую голову. Не будь букой. Она пожилая дама и никому не хочет зла.
— Секунду, — ответила Шарлотта, доставая из фургона свою коробку.
Поднимаясь на крыльцо, Шарлотта заметила, что Битси как-то изменилась. Помолодела и стала… счастливее — единственное, что пришло ей в голову.
И вдруг поняла. Ну конечно! Битси сменила прическу. Все время, что Шарлотта работала на нее, Битси собирала волосы в тугой пучок на затылке. Однажды она призналась, что так крепко затягивает волосы, чтобы разглаживать морщинки у глаз. Такая вот подтяжка лица.
— О, мисс Битси, у вас новая стрижка, — протянула Шарлотта и улыбнулась. — Мне нравится. Определенно нравится. Короткая стрижка вам очень идет.
Приободренная комплиментом, Битси пригладила волосы.
— Все благодаря твоей парикмахерше Валери из салона «Приятный сюрприз», — усмехнулась она.
— Ах, да, Валери. Конечно, — пробормотала Шарлотта с тающей улыбкой и вошла за Битси в дом. — Я, кажется, припоминаю, она говорила мне, что вы…
— Ты получила мое сообщение, Шарлотта?
Шарлотта удивилась:
— Сообщение?
— Странно. Я звонила тебе в воскресенье и оставила сообщение.
Шарлотта не стала ни отрицать, ни подтверждать, что получила его.
— А что вы хотели? — невинно спросила она. Лгунья, прошептал голосок в голове, и Шарлотту охватил стыд. Она всегда презирала вранье. И считала, что ложь по умыслу и недомыслию — все равно ложь.
