рассчитывать на Ваш сбор к октябрьскому терму? Дело в том, что с Е<леной> А<лександровной> И<звольской>, неизвестно почему и как, создались такие сложные отношения, что выяснить ничего невозможно, сам вопрос уже невозможен. Не удивляйтесь: там, где психика вмешивается в деловое — обоим плохо.
Умоляю, милая Саломея, никогда ни звуком не обмолвиться ей об этом письме, она человек страстей, и плохо придется уже не «делам» и не психике, а просто мне. Но не объяснить этого моего Вам запроса было невозможно.
Мур на днях поступает в школу, пока что во французскую, здесь же, п<отому> ч<то> на переезд и устройство в Булони (русская гимназия) не оказалось денег. Я пишу прозу, к<отор>ую Вы, м<ожет> б<ыть>, иногда в Посл<едних> Нов<остях> читаете[345]. Стихов моих они решительно не хотят, даже младенческих[346]. Аля кончила свою школу живописи и теперь будет искать работы по иллюстрации. О С<ергее> Я<ковлевиче> Вы наверное знаете[347].
Вот и все пока. А что — у Вас, с Вами?
Жду ответа и сердечно обнимаю
МЦ.
Впервые — СС-7. С. 157. Печ. по СС-7.
62-33. Н. Вундерли-Фолькарт
France, Clamart (Seine),
10, Rue Lazare Carnot,
23-го сентября 1933 г.
Милая, милая госпожа Нанни,
огромная, огромная просьба.
Не могли бы Вы послать в издательство «Insel» это мое благодарственное письмо к княгине Турн унд Таксис[348], вернувшееся ко мне из Берлина и Цюриха. Может быть, в издательстве знают адрес княгини, ведь они печатают ее письма[349].
Боюсь делать это сама, ибо мне так не повезло с первого раза. Вот целую неделю письмо лежит в ящике моего письменного стола и тяготит меня, я не хочу его открывать, его уже коснулась судьба — эти два путешествия и возврат, и холодные печатные буквы: адресат неизвестен. Если княгиня его получит — пусть получит его в таком виде. Поэтому прошу Вас, милая госпожа Нанни (сейчас я написала Ваше имя с русским «Н» — Нанни: так зовут Вас, если писать по-русски!), милая госпожа Нанни, поместите, вложите его, как оно есть, в другой конверт! и сами надпишите адрес. Возможно, у Вас более легкая рука и княгиня его все же получит.
Будьте добры указать и обратный свой адрес, чтобы письмо не потерялось, если и издательство «Insel» не сможет отыскать следа княгини. (Я чувствую, как ужасно пишу по-немецки, но ведь за несколько лет я не написала ни одной немецкой строчки!)
Это — моя благодарность за ее высокую, подлинную книгу о Рильке[350] — насколько выше, проще и подлинней, чем книга Лу Саломе, не правда ли?[351]
И в заключение — счастья Вам и радости: с великим началом — новым человеком — новым ребенком![352] Кто он? Как его назвали? От имени многое зависит…
Настоящее письмо к Вам — следом.
С любовью и благодарностью
Марина
— Турн унд Таксис Гогенлоэ, верно?
Впервые — Небесная арка. С. 223-224. СС-7. С. 370–371, Печ. по СС-7.
63-33. С.Н. Андрониковой-Гальперн
Clamart (Seine)
10, Rue Lazare Carnot
26-го сент<ября> 1933 г.
Милая Саломея,
Итак, начистоту: Е<лене> А<лександровне>[353] все это — просто — надоело. Если она узнает, что у Вас что-нибудь имеется, она на Ваших лаврах опочит и преподнесет мне Ваше — как свой собственный сбор. Нужно, чтобы Вы, если она Вас запросит, ответили ей неопределенно, а деньги послали ей не раньше 10-го, чтобы дать ей время, обеспокоившись, самой что-нибудь сделать.
И очень попросила бы как-нибудь обмолвиться в сопроводительном письме или при встрече, что Вы меня известили. Важно, чтобы она знала, что я знаю, что столько-то — Ваше. А то в прошлый раз была очень неприятная неопределенность, я многое знала, чего не могла сказать. Она с БОЛЬШИМИ СТРАННОСТЯМИ. Умоляю меня не выдавать А сообщение мне Вы можете объяснить моим беспокойством (СУЩЕМ!) о терме и Муриной школьной плате. Но все это не раньше 10-го. Пока же — отмалчивайтесь. Пусть сама постарается. Простите за эти гадости.
Целую и благодарю
МЦ.
Впервые — СС-7. С. 157–158. Печ. по СС-7.
64-33. В.Н. Буниной
Clamart (Seine)
10, Rue Lazare Carnot
29-го сентября 1933 г.
Дорогая Вера,
Почему замолчали? Я по Вас соскучилась. Я Вам писала последняя, — это не значит, что я считаюсь письмами, я только восстанавливаю факты.
Знаете ли Вы, что мой Иловайский «потенциально»[354] (русского слова, кажется, нет) принят в Современные Записки?
Нынче я, после долгого перерыва, опять за него принялась, и вот, естественно, вернулась к Вам.
Многое вскрывается в процессе писания. Эту вещь приходится писать вглубь, — как раскопки.
Напишу обо всем, если например, т. е. если буду знать, что всё это Вам еще нужно.
Обнимаю Вас.
МЦ.
<Приписки на полях:>
Здоровы ли Вы? А м<ожет> б<ыть> — уехали? Не собираетесь ли в Париж? Я бы ОЧЕНЬ хотела!
С «Посл<едними> Нов<остями>» очередные неприятности, впрочем «шитые и крытые»[355].
Впервые — НП. С. 439–440. СС-7. С. 256. Печ. по СС-7.
65-33. В.В. Рудневу
10, Rue Lazare Carnot Clamart (Seine)
