обхватил его руками и ногами и попытался залезть. После нескольких судорожных движений съехал вниз.
— Пишу я лучше, чем лазаю, — признался, глядя на покрасневшие ладони.
— Вы двое, — указала Нюта на него и Шуру, — не были ведь на Зеленке. Мы уже почти там. Я хочу вас предупредить!
— Да, их надо предупредить! — Кира подтвердила загадочно.
Не всякий человек рискнет отправиться на Зеленку в одиночку, хотя там часто можно встретить людей, конечно же неформалов. Кого еще? Оказывается, встречают. Хозяина. Загадочный, призрачный обитатель полуразрушенных подземелий, кутающийся в плащ с капюшоном, скрывающим лицо.
Нюта сгущала и сгущала краски, пока ребята остановились у подножия лестницы, не переходя еще через дорогу. Быстро проносились мимо машины. А по ту сторону, чуть ниже, под старыми деревьями, лежала Зеленка.
Милицейские патрули, кажется, только и делали, что встречали там неизведанное, а потом коротали дни в психушке или стрелялись из табельного оружия. Один патруль, привлеченный странным криком, сунулся в подземный лаз. Кричало странное существо, менты стали по нему стрелять и преследовать, один из них потерял там бумажник с фотографией сына. Сын вскоре заболел и умер. Как патруль оттуда выбрался, неизвестно.
Исследователи подземелий рассказывали, как сами подземелья менялись, в них с каждым посещением исчезали и появлялись новые ходы и водные потоки.
— А сама ты там была? — спросил Миша.
— Ну, я спускалась там в подземелья, но не так далеко. И не так глубоко… Мне знакомые рассказывали об этих изменениях в коридорах. Ты не веришь мне?
— Если я расскажу кое-что о Зверинецких пещерах, ты мне тоже не поверишь, — подпустил таинственности и Миша. Он ждал, что последуют вопросы, но все молчали. Тогда Миша спросил:
— Получается, Зеленка это некая аномальная зона?
— Ну да. Прямо посреди города, — сказала Кира.
— А экстрасенсы ее не пробовали изучать? Ну, с рамками там приходить, замерять уровни энергетики…
— Не знаю, может и приходили, но мы их не видели.
Миша запрыгнул на бордюр и гордо поглядел оттуда.
— Ну так, — гордо вымолвил, — Сейчас с вами на Зеленку идет один экстрасенс.
— То есть ты, да? — спросила Нюта.
— Да. Я обладаю такими способностями. И даром предвидения.
— Здорово! — сказала Шура.
— Нет, это мой дар и крест одновременно. Однажды я предсказал, что квартиру моей бабушки ограбят. Так и случилось. А бабушка обвинила, что я наводчик!
По дороге слева направо промчалась машина, они всегда тут гоняют, знают что никто не ходит. Может потому и гоняют, что страшно, никого, только заросшие склоны вверх, вниз и узкая дорога.
Ребята посмотрели, не едет ли больше, и перешли на другую сторону. Вниз до следующей террасы, туда где Зеленка, меж деревьев спускалась аллея из мозаикой потрескавшегося асфальта.
— Так о чем ты пишешь, о чем твоя проза? — спросила у Миши Нюта.
Рассказы. Повести. Даже роман. Письма в редакции. Ответом служит молчание. Однажды будто сверкнула молния и раздался гром. Из одной редакции пришло письмо.
Миша получал почту в общем, на много дверок, синем кривом ящике, стоявшем на углу безымянного переулка, как если идти в сторону перекрестка с Пырятинской. Слева заезда в переулок был смазанный мазутом деревянный столб не столб, а сооружение вроде ЛЭП, только давнее, а справа этот самый ящик. Там же улица Мичурина понижалась, и под пригорком у забора по четной, ботанической стороне, на обочине светлела вылинявшая от дождей деревянная лавка, дававшая Мише повод предполагать, что тут некогда была остановка какого-нибудь транспорта, однако никто из жителей улицы не помнил, чтобы на Мичурина ездило что-либо кроме редких, раз в несколько часов, машин.
Миша откинул проржавленную дверцу вниз, из темноты сразу высунулся белый конверт. Письмо от редакции.
Он, конечно, мог бы сразу распечатать. Но в целости и сохранности донес домой. Почти равнодушно вручил маме:
— Что-то из редакции прислали.
Через пять минут Миша стоял в туалетной будке, рвал письмо и бросал клочки в дырку. Причем сам редактор не снизошел ему ответить, а посадил вместо себя ученую обезьяну, недописателя, и вот он посмел поучать его, Мишу, разбирать по косточкам, снисходительно и с юморком.
Но Михаил Гнутов не сдается. Он прекращает литературную деятельность в отечественном болоте и выходит на мировой уровень. Под псевдонимом Майкл Шпрек он пишет толстые романы и вскоре во славе своей становится ровней Стивену Кингу. Мало кто подозревает, что знаменитый фантаст и мастер ужасов Шпрек живет не в Штатах на вилле за миллион, а в Киеве, в скромном домике на улице Мичурина.
И вот его начинают переводить на русский. Тут проявляется изощренная литературная месть Гнутова. Свои англоязычные романы он насыщал именами вроде Укакио, ничего не говорящими иностранному читателю.
Теперь же — издательствам хочется познакомить наших с прозой знаменитого Шпрека, но как быть с такими именами? Однако литературный агент мистера Шпрека твердо стоит на своем — мистер Шпрек не желает, чтобы имена меняли ради благозвучия.
— Ужасы, отягощенные интеллектом, — ответил Миша Нюте.
Глава 27
— Бон суар писсуар, — явственно произнес Миша. Дядя Андрей и какие-то люди, что с ним пришли, переглянулись недоуменно. Мише было всё равно, он лежал с закрытыми глазами и знал, кто есть в комнате. Пришло знание вне времени, да и времени, кажется больше не существовало, а до смерти было рукой подать. Он постиг, что грань размыта и как тропа, по ней идешь всё дальше, пока не пересечешь границу. Главное не тревожить, не сбивать с пути.
Но эти люди во главе с беспокойным дядей Андреем… Нет, не во главе, он не руководил ими, а подчинялся. Уфологи из соседнего института, что возле входа в ботсад, напротив двух касс под крышами в виде шляпок огромных грибов, не куполами как боровики или еще что, а словно поганки или сыроежки. Миша кратко слышал о них от дяди, тот говорил неохотно, что они аномальщики, работают с глиной, а он спросил — как это?
— Как это? — прошептали спекшиеся, в кровавых трещинах губы.
— Он пришел в сознание, — сказал один из уфологов. Миша нырнул вниз и покатил на велике по дорожке из бетонных плит, задевая локтями кусты. Справа виднелся дом с аркой, на Пятачке. Погода просто отличная! А дома — два телевизора, нет, даже три, со старым. Не знаешь, какой смотреть.
Глава 28
В тот день, когда они все вместе ездили на Зеленку, Нюта возвращалась домой поздно. Полукругом по краю огромного котлована Соломенского парка лежит улица Волгоградская. Вдоль края ползет восьмой троллейбус. За окном, далеко внизу,
