было…
Дима не договорил, но я знала продолжение. В конце концов, кому в голову не ударяли эндорфины? Даже если вы мужчина около тридцати и несёте ответственность за двух детей (а может быть, особенно из-за этого), вам иногда стоит совершать вот такие вот глупые поступки.
Но я хотела услышать, поэтому провернула рукоять унижения до самого конца. Одной стороной в нём, второй — во мне.
— Скажи. Это сделать не сложнее, чем поцеловать. Ты, наверное, постоянно…
— Нет, — Дима отрезал мою фразу так же легко, как свою.
И в комнате повисла неестественная тишина.
Такая бывает, когда ожидаешь какой-то очень плохой новости, и её неизбежность пугает тебя. Тишина в такие мгновения спасает от всего. От мыслей. От надежды. От чувств и глупых ожиданий.
Я не должна была ничего от него ожидать и всё же в какой-то момент попалась на крючок этой истории с несчастливым финалом. Прошло чуть больше недели, а я уже в полной жопе и по уши увязла в чувствах к человеку, которому это не нужно и который мне не принадлежит.
В чувствах, которым я даже не могу дать названия.
А теперь он считает, что я пыталась подкатить к нему, используя его же дочь. Это на него так вид моей едва прикрытой пятой точки подействовал?
— Я не использовала Катю, чтобы разузнать о тебе и о твоём статусе в личной жизни. Если бы меня интересовал этот вопрос, то я бы спросила сама.
Смена темы с «опасной», на «еще-более-опасную» была как раз кстати.
— А тебя этот вопрос не интересует? — Дима посмотрел на меня с долей неверия и иронии. Как совсем не хороший герой любовной истории, за красивыми речами которого слишком много яда. И боли.
— Нет.
Я опустила на кровать несчастную кофту, пока окончательно не вырвала бегунок молнии и подошла к своему рюкзаку, точно припоминая, что брала с собой еще одну водолазку.
— Нет?
— Сколько раз я должна повторить, чтобы до тебя дошло? Или отказ так сильно задевает твоё мужское эго. — Я соврала, но слишком неумело. Поэтому попалась.
На секунду Дима завис, а потом снова улыбнулся.
Над нами послышался громкий топот нескольких пар детских ног (хотя на втором этаже поселились девочки, передвигались они явно не как леди). Класс собирался на обед, и этот нелепый разговор пора было заканчивать.
— Повтори еще раз, чтобы я убедился.
Ладно. Сам напросился.
— Ты меня не интересуешь. По крайней мере до тех пор, пока я не буду точно знать, что ты свободен от любых других обязательств перед женщинами. Я не люблю делиться. И еще, ты не подойдешь ко мне, пока я тебе не отомщу за твою выходку в лесу.
И с этими словами, победоносно выхватив вовремя нашедшуюся водолазку, я вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Глава 16
* * *
— Мы должны устроить западню!
— Каким интересно образом?
— Подождём пока все уснут?
— Мне кажется, что здесь никогда не спят. Я слышала, как мальчишки болтали о том, что ночью играли в карты с Дмитрием Ивановичем.
Четыре пары глаз моментально обратились ко мне, словно ища подтверждения или опровержения данной информации о нашем «враге».
Пока основная часть класса присоединилась к весёлым играм у костра, Катя отвела меня в сторону, и предложила разыграть ночью мальчишек, измазав их лица нестираемыми маркерами. Даже я не была такой жестокой, поэтому сказала, что приму участие в шалости если мы заменим орудие мести на зубную пасту.
Катя победоносно улыбнулась, словно именно такой ответ маленькая лиса и хотела получить.
Эта девочка заставит своего папу сильно поволноваться, как только достигнет возраста, когда ею начнут интересоваться мальчики. Или когда она сама проявит интерес к противоположному полу.
— Тетя Настя, это правда? — спросила её подружка.
Кроме старшей дочери Димы в заговоре участвовали еще три одноклассницы. Варя, Зарина и Оля не выглядели как последние хулиганки — скорее наоборот, но сегодня в них определённо вселились бесята, которые жаждали авантюризма и веселья.
— Не важно, нарушили они правила прошлой ночью или нет — важно то, что у нас не так много времени, чтобы продумать наш собственный план, — ответила я. — Катя, следи за папой. Он не должен исчезнуть из твоего поля зрения.
Мы скрылись за углом одного из домиков и обсуждали всё в полголоса, чтобы никто не подслушал и не заподозрил что-то неладное.
Я всё ещё злилась на Диму из-за его нелепого розыгрыша про медведя и своего унижения, когда не только забралась от страха на дерево, но и не самым грациозным образом свалилась ему на руки.
Что же до нашей последующей ссоры в спальне, то мне ничего не оставалось кроме как признать, что в его опасениях было рациональное зерно. Переживать за то, что к твоему ребенку могут проявить интерес просто в попытке добраться до тебя самого — нормально.
Из ненормального было лишь то, что всё наше общение похоже на постоянное перемещение по минному полю, и каждый новый шаг не предвещал ничего хорошего, даже если я точно знала, что он будет безопасным и правильным.
— Настя, возьми папу на себя, а как только закроешь дверь комнаты снаружи, мы уже будем ждать тебя на кухне.
— Здесь очень скрипучие полы, — я не могла поверить, что все они смогут бесшумно спуститься на первый этаж и никого не разбудить.
— Мы знаем, но постараемся быть тихими словно «ниндзя», — пропела Оля, показывая характерные движения руками.
— Если вы не будете шуметь как маленькие, но увесистые слоники, то это уже будет победа. И постарайтесь не потратить всю пасту, оставьте немного на утро, чтобы почистить свои прелестные зубки, — улыбнулась я, и девочки рассмеялись.
Я не была уверена, что наша шалость сработает, да и Дима не был похож на того, кто спит так, словно его не разбудит соседская дрель.
Девочки по одной выходили из нашего укрытия и с разных сторон подходили к общему веселью. Я взяла с собой Катю для прикрытия, и мы бодрым шагом направились к её отцу. Она рассказывала мне про своё желание перекраситься и подстричь себе чёлку в стиле Венздей.
— Думаю, что тебе не стоит перекрашиваться в чёрный цвет. По крайне мере ближайшие лет пять, — ответила я, надеясь, что она поймёт мои слова правильно и уловит смысл того, что изменить стрижку — не такая уж и проблема.
Но, конечно, она даже не заметила этого.
— Я знаю, папа никогда мне не разрешит! Он иногда такой старомодный! Не
