позволяя им мешать в решающие мгновения. Но это не касалось тех моментов, когда кому-то как-то удавалось вызвать в ней редкую, но разрушительную злобу. Кенни даже довелось пару раз наблюдать это редкое явление.
Однажды он ждал её в одном из трактиров, девушка должна была вернуться с очередного рейда по домам местной знати. Кива зашла в трактир и уже направлялась к столу, за которым и расположился Кенни, но её остановила пара выпивших мужиков. Они нагло приставали к ней с вполне ясными намерениями. Кенни с любопытством наблюдал за своей подчиненной, гадая, что она предпримет. Её действия вызвали в нем и удовольствие и лёгкое удивление. Обоим она сломала руки, одному вдобавок распорола руку от запястья до плеча, второму разбила лицо. Её глаза горели диким огоньком, выдавая скрытую сторону сущности. Нравился ли ей процесс? Да, и Кенни был очень доволен этим проявлением, словно это было подтверждением его выбора. Дело, к которому привел их Грайс, потихоньку распутывалось, но девушке пока так и не удалось выяснить, кто стал носителем тайны правящей династии. По всей видимости, этот человек умел скрываться и делиться секретом не желал. А нужно было знать наверняка, прежде чем делать следующий шаг, ошибок дело не терпело. Грайса Кенни решил пока не убивать, здраво рассудив, что лучше собрать как можно больше информации о Центральном Отделе в Митре. Никаких особо интересных писем Марло не приходило. Девушка старалась запомнить все имена, даты, всё, что могло быть важным. И удивительно, но память ни разу не подвела.
Это продлилось месяц, и когда Грайс вроде бы подошел ближе к своей цели, таща за собой незримый хвост, произошло неожиданное. Его убили. Совершенно случайно, тот попал вместе с полицейскими в засаду, устроенной одной из банд. Детская затея, но погиб только Грайс, обрывая следы к нужному источнику знаний. Впрочем, было ли это всё случайностью, Киве предстояло ещё разузнать. Двух недель хватило, чтобы понять, что всё это просто неудачное стечение обстоятельств. Параллельно с этим девушка следила за движениями полиции, не будет ли новых распоряжений из Митры.
Дальше несколько месяцев Кенни поручал ей провести слежку за своими людьми, проверяя их верность. Результаты иногда показывали, что опасения были не напрасны, и Кенни без малейших колебаний устранял провинившихся людей. Ему совсем не нужен был удар в спину. Кива исправно сообщала о всём необходимом, и иногда та информация, которую ей удавалось добыть, становилась предметом важного торга с остальными криминальными авторитетами. Девушка с завидным упорством выжидала нужного момента, проникала в дома, перечитывала документы, иногда оставалась там, подслушивая разговоры. Кива всегда оставалась незамеченной, умело растворялась в тенях, и Кенни иногда удивлялся, как девушке это даётся. Казалось, жизнь состояла из волн насилия и постоянной борьбы, но даже таким как они доставались мгновения покоя.
Сейчас оба спокойно и почти молча находились дома. Час назад они переспали. За всё это время Кива привыкла к сексу, но оставалась зажатой, и особого удовольствия от этого она не получала. Кенни же просто удовлетворял свою потребность, и пока ничего менять он не собирался. Мужчина развел камин, так как в доме становилось прохладно. Огонь не могли разжигать каждый день, так как хорошие дрова, которые горели долго и не пахли мусором, были редкостью. Аккерман сидел в кресле, закинув ногу на ногу, читая газету, и наслаждаясь теплом, которое огонь излучал волнами. Мерное тиканье часов, треск поленьев, всё умиротворяло. Девушка сидела рядом на полу, возле ручки кресла, и, скрестив ноги, что-то делала со своей торбой. Кива хотела её перешить и сделать что-то типа воровского мешка. Тот должен был плотней прилегать к телу и не мешать передвижению. Девушка решила, что нужно начать брать с собой отмычки, веревку, короткий запасной кинжал, промасленные тряпицы, и прочие вещи, которые могли пригодиться в незаметном взломе. Поэтому на днях она раздобыла длинную иголку, крепкие нитки, куски выделанной кожи. Сначала распорола котомку по швам, а теперь, разложив все материалы перед собой, думала, как лучше ушить всё, чтобы добиться желаемого.
Внезапно Кива ощутила прикосновение к своей голове. Первую минуту даже не поняла что это, затем чуть повернула голову. Кенни вдумчиво читал газету и свесил руку с кресла. Когда он уходил в себя или о чем-то размышлял, то иногда механически перебирал рукой в воздухе, крутил нож, или постукивал пальцами. Сейчас его пальцы нашли её макушку и перебирали её волосы. Это было странно, но приятно. Девушка наклонила голову, открывая руке больший доступ. Какое-то время она сидела так, ушивая сумку в нужных местах, подбирая куски ткани, прикидывая как лучше пристроить лямки. Тишину прервал Кенни, который со смешком перевернул лист газеты.
— Ха, они дали мне новое прозвище.
— Какое? — механически спросила девушка, одновременно прикидывая, подойдет ли выбранный кусок кожи, или придётся его подгонять.
— «Жнец», — он фыркнул, — так необычно, для них я просто убийца. Но мне нравится.
В голосе слышалась нескрываемая нотка самодовольства, Кива только улыбнулась. Минуты тишины и спокойствия были редки, но тем и были более значимы и приятны. Всплыла мысль, которая переросла в вопрос, и Кива решилась его задать. Собственно он давно мелькал у неё в голове, только не было хорошего момента, чтобы его озвучить, не вызывая неприятных последствий.
— Кенни, а какое отношение ты имеешь к Аккерманам?
Слова повисли в воздухе, рука на голове сжала волосы, но затем отпустила их и возобновила своё поглаживание.
— Моя фамилия Аккерман.
— Ясно, я думала о чём-то таком, — Кива вдела плотную нитку в цыганскую иглу и пыталась проткнуть край выпотрошенной торбы.
Кенни не был готов к тому, что любопытство и проницательность девушки как-то затронут и его самого. Он обдумывал, на основе чего она могла дойти до его связи с именитой фамилией. Очевидных утечек или упоминаний не нашёл, поэтому решил спросить.
— А с чего такие мысли, малявка?
Кива чуть повернула голову. Нечитаемое и обычное выражение лица, полная погруженность в газету, всё это говорило о том, какое большое значение имеет вопрос для мужчины.
— Ну, ты необычно среагировал на упоминание в одном из писем семьи Аккерманов. Не так как обычно.
Кенни попытался вспомнить, выдал ли он чем своего беспокойства, когда девушка пересказывала ему письмо Ривза, которое как-то исхитрилась прочесть. Это было недели две назад, и мужчина не припомнил какой-то особенной реакции или внешних проявлений со своей стороны. Скосил глаза на девушку, та спокойно шила. Подумал про себя, что девушка со своей наблюдательностью жила с ним уже довольно
