Герман позвал меня в этот ресторан и как так получилось, что он захотел поговорить о Климе? Это было странно. Теперь кое-что становится понятным.
— Он планирует уехать? Надолго... — произношу сквозь ком в горле.
— Диана...
— И ты думаешь, что я поеду с ним.
— Ты знаешь, я никогда не вмешивался в твою жизнь. Не лез с советами во время развода, не опекал после него. Не спрашивал о Хаванском. Но сейчас... я волнуюсь, — нехотя сознается Герман.
— Может, ты ошибся? — Все еще не хочется верить, что Клим скрывает от меня отъезд. — Вдруг он не согласится?
— Переговоры идут уже третью неделю. Недавно Клим встречался в Пекине с заинтересованными сторонами.
— Китай?.. — Тру виски. — У меня в Питере своя компания... Заказы, клиенты, акционеры. Родители...
— Я слышал, у вас в штате появился новый работник, — горько усмехается Герман.
— Всеволод Львович. Он помог решить пару проблем.
— Всеволод Львович Ракитский — один из лучших управляющих Питера. Мой прямой конкурент.
— Клим... — Открываю рот от удивления. — Он заранее приставил ко мне... — Продолжение даже озвучивать не хочу.
Я так радовалась Ракитскому, считала, что мне повезло. Он быстро разобрался с таможней, провел мониторинг клиентов и поставщиков... А потом остался в офисе, хотя работы для него больше не было.
— Сама знаешь, Клим Хаванский давно хотел сделать тебя своей, — пожимает плечами Герман.
— Это не оправдание.
Не знаю, что я чувствую. На душе настоящий коктейль из растерянности, злости и обиды. Причем первого больше всего.
— На его месте я бы, возможно, поступил точно так же. Здесь между вами было много такого, что лучше оставить в прошлом.
— Ты решил поиграть в его адвоката?
— Если бы я хотел защитить его, не сказал бы тебе ни слова. — Герман оплачивает счет, кладет на стол чаевые и поднимается.
— Тогда зачем... все?
— Диана, сколько тебя знаю, ты постоянно жертвуешь собой ради мужчин. Я не хочу, чтобы жертвовала и дальше. Особенно вслепую.
Герман говорит это глаза в глаза, но впервые я не верю ни единому его слову. Он будто политик с экрана телевизора. Такой же уверенный и яростный, с горячим взглядом вместо щита, скрывающего совершенно другие мысли.
— Спасибо. — Не хочу продолжать.
— Не доверяй ему, — бросает напоследок Герман и, развернувшись, идет к двери.
Вместе с уходом друга из меня словно утекают последние силы. Забыв о работе, я пару минут бесцельно пялюсь в окно. Не решаясь подняться, заказываю себе еще один кофе. Пока жду его, бегло листаю ленту новостей.
По-хорошему, нужно собраться с силами и вернуться в офис. Закончить работу, которую отложила из-за встречи, и ехать домой. В кои-то веки купить по дороге продукты и самой приготовить ужин.
Наверняка до нового проекта у нас с Климом еще много времени. Он не мог решить все за нас двоих. После безумной ночи, которая была вчера, даже думать об этом больно.
Но когда чашка пустеет, я пишу Арине, что не приду, и прошу Николая отвезти меня в старую квартиру.
— Я должен согласовать с боссом, — хмуро сообщает он и тянется к своему телефону.
— Мне запрещено ездить домой? — начинаю заводиться.
— Нет. Клим Александрович приказал согласовывать с ним все...
— Стоп! — Выставляю руки вперед. — Клим приказал вам! Мне он ничего не приказывал.
Вынув из сумочки телефон, я открываю приложение службы такси, но внезапно замечаю входящее сообщение от секретаря: «Звонили из больницы. Ваш бывший муж пришел в себя и просит срочно приехать к нему».
Глава 34
Глава 34
Новость о Марке опускается как снег на голову. Больше месяца я пыталась прорваться к нему в палату, хотя бы посмотреть на бывшего мужа. К сожалению, врачи и охрана, которую приставил Клим, не пускали дальше приемного покоя.
Постояльца Мавзолея охраняли не так бдительно, как Шаталова. И сейчас, увидев сообщение, я не трачу ни одной секунды.
— Квартира отменяется, — командую Николаю. — Срочно нужно в больницу. К Марку. — Внимательно смотрю на своего охранника и, когда он вновь тянется к телефону, вызываю такси.
Минуту назад мне отказали в поездке домой. Затевать новый спор нет никакого желания.
— Справлюсь без вас, — шепчу едва слышно и под удивленным взглядом Николая отступаю от джипа в сторону.
— Диана Дмитриевна, вам нельзя на такси. — Спустя минуту охранник наконец понимает, что я задумала.
— С вами мне вообще никуда нельзя. — Слежу за приближающейся машиной.
— Это для вашей безопасности.
— Для моей безопасности можно отвезти меня туда, куда прошу. Без споров и дурацкого согласования!
— Босс мне голову открутит.
— Тогда счастливо оставаться. С головой и с боссом.
Такси останавливается в одном метре от меня, заказ уже оплачен. Нужно открыть дверь и занять место, но я жду.
Так и не дозвонившись, Николай засовывает телефон в карман и садится за руль.
— Ладно, — сдается он. — В больницу так в больницу, — говорит словно через силу.
***
Пока едем, я стараюсь думать только о Марке. Как он там? Что я буду рассказывать о последних событиях? Что лучше скрыть и о чем спросить?
Разговор с Германом заталкиваю в самый дальний закоулок памяти. Умом понимаю, что рано или поздно Клим сам сообщит об отъезде, однако та самая штуковина, что бьется за ребрами, понимает еще больше. В ней от последней новости пустота.
Гад Хаванский все же сделал то, что обещал. Заставил сдаться, вновь научил хотеть. Разбил своим терпением мой уютный защитный кокон.
Много лет я старалась забыть наш первый секс. Вытравливала любую тоску воспоминаниями о деньгах, которые он бросил на тумбочку. Верила, что смогу поменять полярность с «было хорошо» на стандартное женское «меня использовали». Надеялась найти кого-то, кто поможет забыть...
Последнее было не так уж просто. Я и до Клима не очень-то интересовалась однокурсниками. Меня не веселили их шутки, не увлекали рассказы о компьютерных играх и ночных клубах, а тело не откликалось на прикосновения и поцелуи.
Между нами была целая пропасть. Когда Хаванский задрал планку в постели, я стала еще более одинокой, чем раньше.
Марк оказался первым, кто подарил надежду, что вылечусь. Взрослый, примерно того же возраста, что и Клим, он смотрел на меня как
