Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
– А вам никогда не хотелось сбежать от ваших покойников? – поинтересовалась она с дружеской бесцеремонностью – но быстро оглянувшись на всякий случай.
– Не бойтесь, если даже услышат – не догонят, – успокоил Виктор. – Там уже на ночь ворота заперли… А я и не собирался им жизнь посвящать! Семейное дело наследует, как полагается, старший сын, а я – второй.
– А я-то думала, как институт называется, где по вашему профилю готовят? Ведь есть такой, наверное?
– Есть МАИ, куда почти весь Белогорск поступает, кто в Москве хочет учиться. Потому что ехать легко – прямиком на электричке, и ни метро не надо, ни автобусов. Еще пищевой. Я окончил МАИ…
Об институте он говорил оживленно, вспомнил товарища – парня из-под Волоколамска, который жил в лесничестве и до электрички каждый день шел через лес несколько километров.
Они дружили, наверное, еще и потому, что лес у них был общий. Потом практику в Белогорском НИИ, диплом, который там ему посоветовали защищать, так называемый реальный дипломный проект, один из первых в те времена, написанный по заказу предприятия и имеющий практическое применение…
Варя уже успела набрать охапку папоротника, и они шли дальше без дороги, опушкой леса, потому что еще не договорили – нельзя же взять и оборвать разговор.
– А что это я говорю и говорю? – остановился Виктор и даже кепку еще ниже на лоб надвинул. – А вы меня не останавливаете?
– Потому что мне интересно, – пояснила Варя. – Мы, если так будем дальше идти, ведь в парк выйдем, да? Лес ведь в каком-то месте с парком смыкается?
– Да! – откровенно обрадовался он – чем дальше они шли и дольше разговаривали, тем ярче становился у него взгляд, отчетливее интонации. Наверное, профессиональная маска исчезала. – И мне как раз в парк!
И оба оживленно пошагали дальше.
– Так что же ваш брат? – напомнила Варя. – Почему уступил младшему? Как это вы после МАИ на кладбище-то угодили?
– Я не младший. Я второй. Младшая у нас сестра. А угодил – проще не бывает. Брат за границей счастье ищет, в Европе дело открыл. Не такое, другое… Успешно вроде бы. Ну и куда было деваться – кто-то должен продолжать… семейный бизнес. Родители тоже занимаются, но силы уже не те.
Была Варина очередь подавать реплику, и она не стала задавать вежливый вопрос, нравится ли ему его работа. Только этого не хватало. Любая работа может нравиться и не нравиться. Какую угодно можно выполнять и механически, и добросовестно, и с огоньком. Работа есть работа. И просто терпеть, в конце концов, тоже можно что угодно. А почему это вдруг ей пришло в голову? Бесстрастное лицо еще ничего не значит, должно быть, все-таки специфика обязывает. А на самом деле человек, может, удовольствие от своей деятельности получает больше, чем от любой другой…
– Стерпится – слюбится, – подтвердил Виктор. Но ведь она на этот раз не вслух думала, а про себя, как положено!
А он, словно для того, чтобы отогнать то ли ее, то ли свои невеселые мысли, начал травить байки из склепа. Варя чего только не узнала – и что уже открыто виртуальное кладбище, где каждый может поместить собственную эпитафию и получить от интернет-сообщества отклики и советы, как ее улучшить – дело-то серьезное. И что в ближайшее время все желающие смогут организовать похороны своих близких на Луне. Одна американская компания предлагает доставить туда щепотку праха за десять тысяч долларов уже в начале следующего года. А на подводном кладбище можно хоть сейчас хоронить – оно уже устроено на дне океана неподалеку от Майами. Глубина приличная – четырнадцать метров, и вообще красота – окрестности рифа украшены подводными сооружениями в стиле античных развалин. И цены доступнее, чем на Луне, – самая скромная могилка обойдется всего в 995 долларов. А в Копенгагене недавно выделили отдельную территорию для гомосексуалистов, которые хотят быть погребенными исключительно среди своих «единомышленников»…
Варя смеялась без передышки до самого парка.
Лес кончался у подножия склона, у большого озера, с одной стороны которого располагался город, а с другой – дачи. Парк поднимался уступами, и Варя с Виктором дошли до самого верха, до обрыва над озером, и перевели дух под деревом любви. Две березы росли, обнявшись, на самом краю. Все их ветви, до самых верхних, были увешаны разноцветными ленточками, тряпочками, даже носовыми платками и шнурками. Традиция эта не угасла ни в советские атеистические времена, ни позже, в религиозные. Привязывали все, что у кого найдется.
– А это небось ваши неоязычники навязали! – весело указала Варя. – Из клуба которые. А я с девчонками тоже всегда лоскутки к деревьям привязывала, хоть голышом через костры и не прыгала.
– И как – помогло? – серьезно спросил Виктор.
Варя поскучнела, отрицательно покачала головой, но тут же опять оживилась:
– Надо еще раз привязать! Только что? У меня теперь ни кос, ни ленточек. Перчатку, что ли? Только она грязная…
А ее новый знакомый вдруг точным, мгновенным движением оторвал хлястик от рукава ветровки, вместе с пуговицей:
– Вот, подойдет? Не надо перчатку.
– Ой, что вы наделали! Одежду испортили! – Варя даже руки к щекам прижала.
– Ничего не испортил, – ответил Виктор. – Я вообще не знаю, зачем эти штуки к рукавам пришивают, вечно они за все цепляются. Давайте привязывайте – на бантик тут не хватит, а на хороший крепкий узел – да.
Но Варя никак не могла выбрать место, где расположить хороший крепкий узел. Все лучшие ветки сплошь были заняты, особенно внизу.
– Вы так тянетесь, что еще в озеро упадете. Давайте я. – И Виктор быстро привязал обрывок прямо на березовую макушку. – Успели желание загадать? Или этого не требуется?
Варя опять прижала руки к щекам:
– Ой, что же вы наделали! Ой, что же получается? Получается, что вы свою тряпочку сами и привязали! А я? Я тут совсем ни при чем! Придется все-таки перчатку доставать, вы второй рукав не вздумайте портить!
– То есть я перестарался, что ли? На вас это не будет работать? – Виктор указывал на березу, а Варя привязывала к сучку рабочую перчатку.
– На меня это будет работать, – деловито отозвалась она, привязывая и вторую – для верности.
В кармане у Виктора запиликал мобильник, и Варя провозилась подольше: теперь и не уйдешь, не попрощавшись, невежливо, а стоять, развесив уши, неудобно. Но разговор быстро завершился, и Варя заметила, что взгляд под кепкой опять становится размытым, далеким.
– Я ведь в парк со своими ежиками… с детьми пойти собирался, – пояснил Виктор. – Я обещал, мы заранее договаривались, они так ждали. А теперь теща звонит, что не надо – тут шум и гам, и их спать потом не уложишь.
Варю слова «теща» и «дети» вернули в реальность, хотя она вроде бы из нее сегодня и не выпадала. Ни картин-фантазий, ничего подобного… И что тут особенного – дети, у кого их нет в таком возрасте. Разве что у нее. Виктора, конечно, было жаль. Это ведь он, наверное, для похода с детьми нарядился, вряд ли на работу так ходит. И детей, лишенных праздника, тоже жалко – они, скорее всего, маленькие и мечтали о пони и сахарной вате, и чтобы как раз сегодня подольше не ложиться спать…
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
