любой ценой, во-вторых, о вовлечённости в заговор высших армейских чинов, имеющих доступ к подобной технике. Не каждый может отдать приказ о боевом выходе «Призрака». Тем более, рискнуть столь дорогостоящей машиной ради личных интересов. Потому что иначе объяснить нападение на «Тритон» невозможно.
— Ты открыл шлюз? — дрогнувшим голосом спросила Марина Феликса.
— Не успел, слава Богу! — ответил пилот. — Иначе нас бы уже затопило, — он показал на боковые экраны, где выводились сведения о состоянии нашей субмарины. — Видишь, стыковка нарушена.
Я понял, что терять время нельзя, кинулся к стенному шкафу и распахнул дверцы. Никто не пытался мне помешать. Я достал свой свёрнутый водолазный костюм и начал его натягивать.
— Мы можем двигаться? — спросила тем временем Марина.
— Да, но какой в этом смысл? — ответил пилот.
Марина нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду? Что нам всё равно не уйти?
— А то нет! — огрызнулся Феликс.
Словно в подтверждение его слов наша субмарина оторвалась от борта «Тритона» и начала кувыркаться. Мы все трое упали на пол, а затем повалились друг на друга, ударяясь всем, чем можно, о стены, потолок и мебель. Я получил пинок в грудь, и у меня перехватило дыхание. Рухнув на Дениса, я вдруг понял, что он уже не очнётся: глаза у него были открыты,взгляд остановился. Похоже, он сломал шею ещё при первой встряске.
Монитор показывал, как борт «Тритона» расцветал взрывами: огненные шары появлялись на мгновение и тут же исчезали, поглощаемые водой. Мы увидели проплывавшего мимо «Призрака». Его команда не торопилась подбирать нас, так как знала, что мы никуда не денемся. Сначала истребитель должен разделаться с «Тритоном», потопить его и лишить возможности атаковать. Подлодка пыталась ответить серией выстрелов, выпустила дюжину торпед, но маневренный «Призрак» легко увернулся. Сейчас, когда он был виден, его пилоту приходилось труднее, но маневренность истребителя очень высока, и у подлодки практически не было шансов попасть в него.
— Почему вы не предусмотрели такой возможности⁉ — прошипел Феликс, с трудом поднимаясь на ноги.
Нашу субмарину уже не так крутило, и по ней можно было передвигаться — только потихоньку и очень осторожно. Тем не менее я собрал вылетевшие из шкафа вещи: пистолет, два запасных магазина, паспорт и кредитки — и запихнул их под свой водолазный костюм. На всякий случай подхватил с пола кислородные маски, хотя они нам едва ли могли пригодиться.
— А кто знал, что они пошлют «Призрака»? — раздражённо отозвалась Марина. — Для этого требуется самый высокий доступ. Они в отчаянии, если пошли на такое.
— Я тоже в отчаянии! — пробормотал Феликс, падая в кресло и пристёгиваясь ремнями.
Мы с Мариной последовали его примеру.
— Сможешь взять управление? — спросила она.
— Попытаюсь, — пилот бешено застучал по клавишам. — Кажется, да, — добавил он спустя минуту.
Тем временем истребитель разделывался с «Тритоном». Подлодка начала разваливаться на куски, отовсюду вырывалось пламя, вода бурлила. «Призрак» развернулся и направился к нам. Чем ближе он подплывал, тем больше казался. Хотя по сравнению с «Тритоном» он почти был карликом, по отношению к нашей субмарине истребитель выглядел настоящим гигантом.
— Чёрт! — вырвалось у Феликса, когда он тщетно попытался увести насв сторону.
«Призрак» надвигался на нас, и в его брюхе открылся люк.
— Давай же! — в отчаянии закричала Марина.
— Бесполезно! — стиснув зубы, процедил Феликс.
Он вцепился в штурвал и застыл в напряжении. Мы втроём могли лишь наблюдать за тем, как истребитель «проглатывал» нас.
Несколько секунд — и мы оказались погружены в темноту: «Призрак» вырубил всю нашу электронику при помощи специального излучателя. Мы были в плену и даже не видели друг друга. По кабине разлилась тишина, было слышно только наше сбивчивое дыхание.
Потом появилось ощущение подъёма: «Призрак» шёл вверх и через несколько мгновений вырвался из океана и взмыл в небо, унося нас в своём чреве.
— Всё! — тихо констатировала Марина.
В её голосе слышалось отчаяние. Больше никто не произнёс ни слова.
Прошло минут пять. Я лежал, уставившись в темноту, и думал о том, что нас ждёт. Пожалуй, только моя судьба может оказаться, какой угодно. Что же касается Марины и Феликса, то их участь предрешена. Уверен, они это понимали.
Я проверил наложенную на руку шину: вдруг я снова что-нибудь повредил, пока нас швыряло из стороны в сторону? Но, кажется, всё было в порядке.
Отстегнувшись, я наощупь начал искать погибшего пилота.
— Что ты делаешь? — спросила Марина.
— Хочу положить Дениса на койку.
— Я тебе помогу, — вызвался Феликс.
Вдвоём мы вскоре обнаружили тело. Денис уже остыл. Мы перетащили его на койку и на всякий случай пристегнули.
Прошло около получаса, когда раздался резкий воющий звук — словно кто-то сверлил корпус нашей субмарины. Мы в недоумении переглянулись. Зачем это делать, если можно просто вскрыть люк? Нам всё равно оставалось только сдаться. Даже если я использую своих сикигами, это ничего не изменит: уж, конечно, перехватить меня отправили не только обычных солдат, но и парочку армейских магов. Да и зачем мне сопротивляться? Всё равно деваться некуда, я ведь понятия не имею, куда податься, а скрываться вечно не получится — только не в наш век.
— Что за хрень⁈ — пробормотал Феликс.
— Может, откроем? — предложил я.
— Нет! — резко сказала Марина. — Пусть делают, что хотят! Помогать не станем!
Через пару минут сверло прошло борт подлодки насквозь, и, как только его вытащили, мы увидели кружок света. Впрочем, он сразу исчез, и в кабине раздалось тихое шипение.
— Газ! — сразу понял я.
— Быстрее, берите маски! — Марина принялась шарить в темноте, но из-за отсутствия света поиски шли неважно, и мы теряли драгоценные секунды. Если бы я не стал заниматься Денисом и продолжал сидеть на своём месте, держа маски в руке, мы бы уже их надели.
Я почувствовал неодолимую сонливость, не помогла даже задержка дыхания. Ясно, что долго я не продержусь, а газ будут пускать достаточно долго, чтобы мы все вырубились. Глаза закрылись, и я почувствовал, что падаю. Удара не почувствовал — просто окунулся в забытье.
Глава 19
Я оказался на улице Истанбула. Вокруг полыхал огонь, по земле стелился чёрный дым, дома были превращены в руины. В сотне метров левее виднелся уничтоженный базар: павильоны горели, лотки перевёрнуты,
