Кирьянов был на месте. Я положила на стол обнаруженный в мусоре мобильный телефон и практически рухнула на стул.
Кирьянов, который в этот момент заполнял бумаги, без слов уставился на мою находку.
– Да ты гонишь, – выдал он.
– Что бы вы без меня делали? – ответила я.
– Где нашла?
– В ведре для отходов, которое стоит в каждой кабине женского туалета. Вы должны были их проверить.
Кирьянов покосился на телефон.
– Отдай экспертам, – посоветовала я. – Они разберутся. Если это телефон Светланы Громовой, то есть шанс залезть в ее контакты.
– Ребята при мне перерыли весь сортир, – сообщил Киря. – Никакого телефона не нашли.
– Значит, он оказался там после того, как вы уехали.
– И кто его выбросил?
– Откуда мне знать, Вов? Для начала нужно отследить его путь с того момента, как он покинул своего владельца. Я работала в перчатках, все отпечатки в наличии.
– Ну ты монстр, – покачал головой Кирьянов. – Сиди тут, а я отнесу телефон в лабораторию.
Кирьянов вышел из кабинета, и я решила отдохнуть. Денек выдался весьма печальным и довольно сложным во всех отношениях. Известия о смерти Светланы, а затем и Егора, честно сказать, потрясли. Я успела пообщаться с обоими, и, вот уж честное слово, ничто не предвещало того, что с ними случилось.
Приоткрыв створку окна, я закурила. Подступал вечер, ветер усилился. Вот-вот выпадет снег, а там уже недалеко и до Нового года. Если бы были живы Громов и его лучший друг, то поехали бы в горы кататься на лыжах. Не случится. Не произойдет. Как там сказал Егор во время нашей вчерашней прогулки вокруг одного старинного здания? Что-то типа того, что если горы что-то захотят забрать, то непременно заберут и уже не вернут обратно. А еще он вспомнил, что когда-то четверо молодых успешных людей были частью одной команды и работали под одной крышей, но жизнь повернулась так, что из них там остался только он.
Дверь распахнулась. Кирьянов с листком бумаги в руках быстрым шагом пересек кабинет и сдернул со спинки стула свою куртку.
– Дурдом какой-то, – произнес он и коротко выругался.
– Что-то не так в лаборатории? – не поняла я.
– Там все в порядке. А вот в парке на окраине города снова труп нашли. Убит таким же способом, каким убили Громову. Ему раскроили череп.
– Все как сговорились, – изрекла я. – Кто-то оттачивает почерк. Не исключено, что маньяк.
– Если бы не Громов, которому перерезали горло, я бы тоже так подумал. Труп в парке по чистой случайности обнаружил участковый, выгуливавший собаку.
Я взяла со стола сводку.
– «Мужчина, на вид около пятидесяти лет, волосы темные с проседью, нос прямой, губы тонкие, рост примерно сто семьдесят сантиметров, телосложение худощавое», – прочла я.
– При нем еще обнаружены связка ключей и паспорт на имя Никиты Михайловича Вольского, – добавил Кирьянов. – Участковый до нашего приезда уже и осмотрел его, и дал описание. Так что, Тань, с телефоном разберемся завтра. Спасибо за улику, но у меня мозги сейчас закипят.
Я закрыла окно и повернулась к Кирьянову.
– Не завтра, а сегодня. Я еду с тобой.
Мне никто не разрешал присутствовать на месте обнаружения трупа, но подполковник устроил так, чтобы я не только смогла взглянуть на труп, но и остаться рядом до конца мероприятия. Поэтому я лично убедилась в том, что паспорт действительно принадлежал Никите Михайловичу Вольскому. Прописан он был в Тарасове, на улице Песчаной, в доме номер четыре.
– Я знаю, где этот дом, – сообщила я Кирьянову. – Именно по этому адресу проживает Марина Вольская, к которой приезжал Громов тайно от своей жены. Только вот убитый вовсе не Вольский.
– Ты уверена?
– Абсолютно. Вольский пропал на лыжном курорте три года назад. У него осталась вдова с маленьким ребенком. А самого его так и не нашли. Если вот это тело принадлежит ему, то ущипните меня кто-нибудь прямо сейчас. Дальше. Какой рост у жертвы? В сводке написано, что сто семьдесят сантиметров, а Вольский был, как и Громов, очень высоким. Кроме того, Вольский был моложе убитого. Я видела его фотографию, Вов. Это не он.
– Верни паспорт.
Я вернула Кирьянову документ и, завернувшись в куртку, отошла в сторонку. Так простояла до тех пор, пока не приехала «Скорая», чтобы увезти тело в морг.
Я курила и пыталась собрать все, о чем узнала за последние дни, в единое целое, и чем дальше меня заводили собственные выводы, тем яснее я понимала, что без Кирьянова мне не обойтись. Как и ему без меня, впрочем.
В полдень показалось солнце, хоть прогноз погоды и не предсказывал его появления. Но я честно ему обрадовалась, несмотря на недосып. Пусть будет хоть что-то приятное во всей этой кутерьме.
– Итак, – Кирьянов наконец закончил печатать и указал на экран компьютера. – Проверишь?
С самого утра мы с Кирей соединяли то, что удалось узнать мне, и то, что было у него по трем убийствам. Сделать это было необходимо, ведь я совсем не собиралась оставаться в стороне от расследования.
Мне вообще пока что везло: непосредственный начальник Кирьянова отсутствовал на рабочем месте по причине того, что срочно был вызван с докладом к еще более высокому начальнику – в Главное управление области. Доклад, кстати, для него составлял Кирьянов.
– Порвут шефа за то, что допустил на своей территории аж три трупа сразу, – с удовольствием заметил Кирьянов и резко погрустнел. – А тот потом с меня шкуру спустит. Прочти, верно ли я все записал?
Быстро пробежавшись взглядом по экрану, я кивнула.
– Все точно.
– Получается, что у нас три тела в наличии, а одно так и не обнаружено.
– Да, трое в Тарасове, а один человек пропал в горах. Никита Вольский.
– И убитый в машине на парковке Громов якобы помогал ни в чем не нуждаться жене этого пропавшего?
– Совершенно верно. Марина одна воспитывала ребенка.
– А какое отношение ко всему этому имеет вчерашний неопознанный труп, интересно? –
