Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
class="p1">– Ну что? Поехали? – спросил он, садясь за руль.
Яна сделала жалостливое лицо:
– Извини, Ник. К сожалению, не получится. Таняша позвонила. Меня требует к себе полицейский. Наверное, пришла очередь давать показания.
– Чертовы фараоны! – скривился Ник. – Не хватало только тебя подозревать! Тебя же не было дома!
– Да, конечно, но такой порядок. Если не приеду, сделаю хуже себе. Подумают, что сбежала.
– Их хлебом не корми, дай обвинить невиновного!
– Я ужасно переживаю! – наддала Яна.
– В любом случае я на твоей стороне!
– Спасибо, Ник.
Получилось прочувствованно, даже слеза в голосе прозвучала. Ник потянулся к ней и поцеловал. Она позволила, но тут же отстранилась и мягко улыбнулась:
– Не торопи меня.
– Конечно! – пылко воскликнул он. – Я буду ждать, сколько угодно!
– Мы не успели договорить, прости.
– Я заеду к вам вечером, если ты не против.
– Но ты же улетаешь.
– Самолет из Тулона завтра утром. Мы успеем все обсудить.
– Я буду ждать тебя.
Ник взглянул благодарно и прибавил газу.
Потихоньку, чтобы он не заметил, она скосила глаза на его кроссовки и сразу увидела, что они покрыты пылью. Конечно, запачкать обувь можно где угодно, но для этого надо немало прошагать по пыльной дороге. Ник сказал, что ездил в Тулон. Билет на самолет покупать? Разве кто-то еще так делает? Билет можно за пять минут оформить на сайте авиакомпании.
Когда сидишь в машине, обувь запачкать сложно. Не ходит же он неделями в грязных кроссовках. Только не чистюля Ник!
А это значит… Она, кажется, знает, кто похитил деньги.
– Ты в порядке? – спросил Ник и заглянул ей в лицо.
– В полном! – со счастливой улыбкой ответила Яна.
Ей потребовалось усилие, чтобы не выскочить из машины пулей. Вышла как бы нехотя и оглянулась, подарив Нику ласковую и многообещающую улыбку.
На этом ее выдержка закончилась. Хорошо, что Ник быстро тронулся с места и не видел, что в дом она мчалась, как вспугнутая лошадь, а вбежав, закричала:
– Таняша! Ты где?!
Наверху что-то стукнуло, и Яна, не помня себя, рванула по лестнице. Ей навстречу вышла взволнованная Таняша, а следом полицейский.
– Какое счастье, вы не уехали! Я знаю, кто украл! – выпалила Яна.
– Откуда?! – воскликнула Таняша.
– Кто?! – вскричал офицер.
Яна прислонилась к стене, чтобы перевести дух. Таняша схватила ее за руку и затянула в комнату.
– Детка! На тебе лица нет! Ты должна немедленно сесть!
Офицер строго кашлянул:
– Подождите, мадам. Я должен получить показания.
Яна сжала Таняшину ладонь:
– Я готова. Только сначала сядьте. Оба, пожалуйста.
Переглянувшись, офицер и Таняша сели и приготовились слушать. По мере рассказа их лица менялись. Таняшино вытянулось и покрылось пятнами, а у полицейского, наоборот, прояснилось. Когда Яна положила на стол кусочек пуанты, Таняша схватилась за сердце.
Яна с офицером бросились за лекарством, водой и звонить в «Скорую». Из кухни выбежал Себастьян, стал заполошно голосить и носиться туда-сюда, мешая абсолютно всем.
Когда приехала «Скорая», которую во Франции называют SAMU, помощь потребовалась сразу двоим. Себастьян, который так и не понял, что случилось, тоже стал умирать, причем на полном серьезе.
В конце концов напряжение сказалось и на Яне. Когда бригада, сделав Таняше укол и дав Себастьяну успокоительное, уехала, она почувствовала, что ей тоже пригодилась бы чья-нибудь помощь. Поддаться этому состоянию не дал полицейский, который пригласил ее в комнату наверху и принялся настойчиво уточнять детали.
– Так, значит, он проехал мимо вас утром и не остановился?
– Ник сказал: подозревать глупо, потому что меня не было дома. Я ему не говорила, значит, он нас видел.
– Так он из Тулонского аэропорта собирается улетать?
– Совершенно верно.
– Это странно. До Тулона в два раза дальше, чем до Марселя.
– Может, проблема с билетами на рейс?
– Возможно, возможно.
Офицер постучал пальцами по столу и вдруг резко поднялся.
– Думаю, мне не надо напоминать, что все обитатели не должны покидать дом.
– Разумеется, офицер, – ответила Яна и спустилась, чтобы закрыть за ним дверь.
Когда она вернулась, то застала Таняшу и Себастьяна сидящих рядышком на диванчике в кухне. На столе уже стояли бутылка вина и тарелка с сыром.
Яна всплеснула руками.
– Мне уже лучше, не волнуйся, – заявила Таняша. – Садись с нами. Будешь третьей.
– Вино – лучше лекарства, – авторитетно заявил Себастьян и подлил себе из бутылки.
Яна села за стол и подперла руками голову.
– Болит? – тут же участливо поинтересовался Себастьян и подтянул к себе корзинку с хлебом.
Таняша повела рукой в сторону холодильника:
– Прости, детка, но нынче у нас самообслуживание.
Яне ничего не оставалось, как присоединиться к пьянствующим, хотя больше всего ей хотелось забраться в постель и забыть обо всем случившемся.
Но… как-то не по-товарищески оставлять родных наедине с горестными думами.
Вскоре, однако, в очередной раз выяснилось, что вино и вкусная еда действуют на нервную систему на редкость позитивно. Через некоторое время в ход пошли гусиный паштет, фуа-гра с инжирным джемом, горячие луковые чатни и оставшиеся с вечера запеченные куриные крылышки с соусом из оливкового масла и трав. Настроение повышалось в геометрической прогрессии, и уже через час обитатели дома почувствовали, что им по плечу любые невзгоды, беды и катаклизмы.
А еще спустя некоторое время, с аппетитом обгладывая косточку, Таняша заявила, что с удовольствием дала бы негодяю Нику в морду.
– Подумать только! Так опозорить семью! На месте Клоди я бы отрезала ему уши!
– Уши? Да за такое ему кое-что другое отрезать следует! – возмутился порозовевший от вина Себастьян и попросил достать из холодильника баночку с каперсами.
– Я, кажется, вчера не доел.
Яна смотрела, слушала и думала, что такой замечательной родни нет ни у кого на свете.
Смысл неудач
Он верил в силу беседы со Стариком. Не раз и не два обращался к тому за поддержкой и всегда ее получал.
Вот и теперь Старик снизошел до беседы и, выслушав, неожиданно рассмеялся.
– Устойчивость сложных натур объясняется их гибкостью, мой мальчик. Или ты забыл?
Старик поерзал в кресле, устраиваясь. Всю жизнь ему приходилось подолгу сидеть, и никто не догадывался, насколько это мучительно. Увечная нога начинала опухать, поэтому, чтобы унять боль, необходимо было как можно чаще менять позу. Однако подобное Старик мог позволить себе лишь в узком кругу. Не среди врагов. Никто из них не должен даже догадываться о его слабостях. На Венском конгрессе один депутат, наблюдавший за ним, был потрясен тем, что Старик просидел в одном и том же положении три часа! Восковой манекен, вот как называли его.
Сколько выдержки!
Но сегодня Старик
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
