я выходила на выборы!
— Тогда я еще не принял ничью сторону — ни твою, ни Анфисы. Несмотря на то, что избирательная программа Анфисы мне больше импонировала, я держался в стороне. Теперь же выборы стали моим полем боя. А значит мои союзники либо со мной, либо они больше не мои союзники.
Княжна молчит, насупившись. Я вздыхаю. Ну прямо как дитя.
— Астра, тобой движут честолюбивые планы. Тебя не заботит лицей. Тебе нужна лишь власть. — Власть надо мной, но это уже ненужные сейчас тонкости.
— Откуда ты знаешь? — возмущается она, всплеснув руками.
— Знаю, девочка, — фыркаю. — Мне двести семьдесят лет по земному исчислению. Я успел пожить, уж поверь.
— И всё равно! Даже если так, почему мне нельзя бороться за желаемое? — недоумевает Астра.
— Боевой крейсер не способен лететь сразу двумя курсами, — объясняю очевидное. — Я, мои легионеры, мои товарищи по ватаге, моя семья, мои дружинники, мои возможные жены — это боевой крейсер. Курс задает только капитан. Никто другой не вправе ослушаться. И если кто-то на палубе поднимает бунт, упирается и требует сменить направление, я просто ссаживаю его в шлюпку и отправлю в свободное плавание.
Астра молчит, хлопая глазками. Все ее заготовленные возражения тают на корню.
— Но ведь ученики могут проголосовать за меня, — приводит она последний довод. — Моя программа способна оказаться более востребованной.
— Способна, — киваю. — Но если избиратель не обременен ни знаниями, ни собственностью, демократия не работает. Лично мне импонирует монархия. И опять же, я ни к чему тебя не принуждаю. Просто объясняю расклад. Я ведь военный, а в любой армии основным принципом является единоличие. Командир обладает полной властью над подчиненными. Мой образ жизни уже не изменить. Так что, Царица поля, решай сама, на чьей ты палубе, — я смотрю на часы. — Мы заболтались. Поединок через три минуты.
Всю дорогу до клуба войстези княжна молчит. Там уже ждет толпа зрителей. Зал битком набит, еле протискиваемся к стеклянному кубу.
Переодеваться уже нет времени. Поэтому мы выходим на арену в школьной форме. Только что пиджаки снимаем. Мой забирает вездесущая Алеся, у Астры кто-то из ее ватаги.
Внутри куба возле судьи стоят противники. Рыжик и горбоносик, имена не помню. Точнее, помню, но лень копаться в памяти ради жалких червей. Струхнули они знатно. Лица бледные, колени дрожат. Ну что ж, никто за язык не тянул.
Бок о бок с княжной подходим в центр арены. Судья оглядывает нас, потом трясущихся соперников, качает головой и произносит:
— Давайте только без лишней жесткости. Бой до потери сознания. В любой момент можно сдаться, — судья снова смотрит на рыжика с горбоносиком. — Напоминаю, позорного в этом ничего нет. Если противник не по зубам, лучше сдаться, чем превратиться в котлету. Запрещены укусы, щипки, выдавливание глазных яблок, удары по затылку, паху, горлу и всему позвоночнику. Готовы, бойцы?
— Да, — отвечаем синхронно мы с Астрой.
Противники же отвечают вразброд и невнятно.
Судья отступает к барьеру и громко рявкает:
— В бой!
* * *
Некогда Харлам Агаркин, а ныне Василий Бабушкин, наблюдает бой двух людей, которыми восхищается больше всего на свете. Царица поля и Огненный.
Первую Вася полюбил еще в детстве. Ее азарт Гроном и стремление к победе завлекли парня, и он целиком отдался этой жестокой игре.
Второй помог Васе родится заново. Сеня подарил ему мечту, освободил от страха, дал силы поверить в себя и вернуть настоящее имя.
В сражении Астра и Сеня не используют дальнобойные техники. Их противники всего лишь Воины, и герои Васи решают драться на равных.
Это страшно! Горбоносый противник Астры ничего не может поделать — княжна с легкостью сбивает его удары своими тонкими стройными ручками (ну, Вася искренне видит именно стройные ручки, хотя под рукавами блузки перекатываются мощные стальные банки. Как известно, любовь слепа). После этого сама молотит… Да с таким азартом, с такой яростью и злостью…. Княжна в юбке, поэтому не способна применить ноги. Иначе бой бы закончился намного раньше.
Второго рыжего противника Сеня выносит намного быстрее. Он-то в брюках. Парочка точных и филигранных, как рапира мастера, хай-киков, и рыжий валится на канвас срубленным тополем.
Потом Сеня лишь наблюдает, как Астра неспеша сносит свою «грушу». Горбоносик наконец целуется с полом и вырубается. Дело остается за малым.
— Победители — Астерия Бесонова и ее спутник! — не очень вежливо представляет Сеню судья.
— Его зовут Арсений Беркутов! — громко говорит Астра, сдув красную прядь с лица. — Запомните!
— Кхм, хорошо, — не спорит судья. — И Арсений Беркутов!
Вася видит, как Астерия гордо смотрит на Сеню, де, гляди-гляди, это я постаралась для тебя. У ловца «золотых фениксов» щемит сердце, он чувствует ревность. Но тут же парень отгоняет постыдное чувство.
«Астра, ты досталась лучшему, — вынужденно признает Вася. — Надеюсь, у вас будет счастливое будещее».
* * *
— И это жестокие противники! — восклицает Мария Андреевна, помогая дежурному санитару отвести побитых рыжика с горбоносика. — С чего было уж краснеть и переживать!
Тихие слова доктора доносятся до меня сквозь гомон толпы. Слух Префекта также выборочно выцепляет щебетание Дарико с Алесей в сторонке. Барышни бой не смотрели, они и так знают, что местные дворянята мне не соперники.
К концу боя подтянулись и Истислав с Истомой. Оба измятые и порядком потрепанные, но счастливые, с улыбками до ушей. Ну-ну, я вас еще погоняю по полю, интриганы болотопсовские.
— «Красный замок», я хочу сделать объявление! — неожиданно оглашает Астерия. Мощный голос княжны достигает дальних углов зала. Ученики затихают. — Речь пойдет о предстоящих выборах председателя учсовета. Сегодня все вы были свидетелями выступления моего зама…
— Астерия Артемовна! — вдруг вклинивается Истома, нисколько не убрав счастливой улыбки. — К моему большому прискорбию, я вынуждена покинуть пост вашего зама. Извините и удачи! — и, сказанув, бета прижимается к альфе, вообще не стесняясь учителей и учеников.
Выражения лица Астры не меняется.
— Попрошу никому больше меня не прерывать, — холодно говорит княжна. — Итак, новость касается выборов. Я снимаю свою кандидатуру, — поднимается ошеломленный гул. Астерия вскидывает руку, и ученики замолкают, нехотя, через силу, но не смея ослушаться грозную Царицу. — Считаю, что Анфиса и Арсений разработали более правильную избирательную программу, чем я. — она поворачивается ко мне. — Надеюсь, у них всё получится и наш лицей под четким управлением Анфисы Аркадьевны станет совершеннее.
Теперь лицеистов никто не останавливает. Чем они и пользуются Гомон, крики, безостановочные переговоры… Клуб войстези превращается в цыганский табар. И все опять смотрят на меня.
Глава 14
— Конец вечеринки
— Сеня, ну пожалуйста, — хнычет
