особенно последние недели, поэтому Гарри решил поговорить.
— Как-то странно, что ты так испугалась, — произнес он. — Ну комната была страшноватой, но ты же понимаешь, что тебя никто не тронет, пока я жив?
— Страшно стало, чуть не описалась, — призналась Гермиона, прижимаясь к мальчику. — Вот сейчас, если подумать, то бояться было нечего, но вот тогда… Как будто артефакт какой-то, почувствовала себя слабой и беспомощной.
— Что, в свою очередь, еще страньше, — проговорил Гарри. — По древним верованиям мы не такие, чтоб прямо дети, насколько я помню.
— Одиннадцать лет еще дети, а вот двенадцать… хм… — девочка задумалась, а мальчик видел, как уходит страх из позы и движений Гермионы, что кое-что напомнило ему.
— Миона, помнишь перед четвертым курсом финал Чемпионата? — спросил мальчик, пытаясь поймать ускользающую мысль за хвост. — Такой же страх?
— Аура ужаса… — поняла Гермиона, стукнув себя ладонью по лбу. — Я дура, да?
— Ты умница, — обнял ее Гарри. — Не устроила приступ, не убежала, ты смелая и умная девочка. Вывод…
— Мы больше не пойдем туда? — поинтересовалась девочка. — Давай не пойдем, а? Мне страшно.
— Мы туда пока точно не пойдем, — ответил Гарри, погладив ее по голове. — У нас есть дом, родители, планы на будущее. Не хотят по-человечески, да и Мордред с ними, согласна?
— Да… — прошептала девочка, устало закрывая глаза, что Гарри не понравилось совершенно. Даже не задумываясь, он наложил диагностические заклинания и чертыхнулся, прочтя ответ. Визит в дом Бонам действительно кое-что сломал… Мальчик некоторое время решал проблему: «как позвать папу, не отходя от Гермионы?», когда что-то почувствовавший Марк сам вошел в комнату.
— Случилось что? — поинтересовался он, увидев встревоженные глаза сына.
— Аритмия у нее странная, — сообщил ему Гарри. — И утомляемость, как бы не…
— Понял, — кивнул мистер Грейнджер и пошел за кардиографом. Из головы мальчика в этот момент вылетело все — и Бонамы, и странности с непонятностями, он очень испугался за свою девочку.
Вернулся папа Марк и едва успел установить кардиограф, как Гарри начал в лихорадочной спешке крепить электроды, управившись с этим за рекордное время. Загудел аппарат, зашуршала лента, с интересом начал ее рассматривать мистер Грейнджер, а Гарри уже накладывал чары, на что аппарат совсем не реагировал, благодаря заземлению, по которому пробегали видимые простым глазом искры. Через некоторое время кардиограмма стала абсолютно нормальной, мальчик наложил диагностические чары, а потом сел и расплакался, как маленький.
— Ох, дети, — обнял его папа Марк, понимавший, что мальчик просто очень испугался и сейчас наступил так называемый «откат». А Гарри просто выплакивал свой страх. Проснувшаяся Гермиона кинулась к нему, стараясь понять, что произошло. Ей уже совсем не было страшно, но плачущий Гарри — это пугало.
— Все-таки надо будет еще раз сходить, — произнес с трудом взявший себя в руки мальчик. — На этот раз пойду один, не хочу тобой рисковать, — он обнял Гермиону.
— Нет, только вместе, — твердо сказала девочка. — Обещаю, что не буду пугаться. Пожалуйста, возьми меня с собой, — Гермиона сделала вид, что будет плакать. Гарри сделал вид, что поддался, оба улыбнулись.
— Я пойду с вами, — решил Марк Грейнджер. — Сейчас хотите идти?
— Если будем откладывать, — задумчиво произнес мальчик, — то вообще никто никуда не пойдет. Поиграем в Дамблдора…
— Это как? — опешила девочка, радостная от того, что получилось убедить взять ее с собой.
— Дадим второй шанс, — со вздохом произнес Гарри, раздумывая на тему: «разнести там все, если что». — Последний. Каску, что ли, взять…
— Стоять! — скомандовала вошедшая в комнату Эмма. — Куда намылились?
***
Женщина с интересом смотрела на застигнутых врасплох домочадцев. Марк сразу же сделал виноватое выражение лица, а вот Гарри инстинкт самосохранения изменил, поэтому мальчик подробно объяснил, куда и зачем они собрались. У мистера Грейнджера возникло малодушное желание сбежать, но он попробовал спасти детей от разозлившейся супруги:
— Дорогая, ты все не так поняла… — но осекся, увидев выражение глаз любимой жены. Гермиона, взглянув на маму, спряталась под одеяло, до Гарри что-то начало доходить.
— Давайте подытожим, — очень спокойно произнесла Эмма, Гермиона сделала попытку закопаться в матрац. — У Мионы была аритмия, которую снял чарами Гарри, что это была за аритмия?
— Пароксизмальная тахи, — объяснил покорившийся судьбе Марк. — Утомление только непонятно, а пароксизмальная, она…
— Я в курсе, — коротко заметила миссис Грейнджер. — И после аритмии, значит, вы сразу намылились в психотравмирующее место, так?
— Э-э-э… — до Гарри дошло. — Миона! — позвал он, снимая артефакты. — Полную диагностику на меня, пожалуйста.
— Во-о-от! — Эмма подняла палец вверх. — У кого-то прорезался мозг. Он еще вялый, потому что маленький, но если его кормить, то разовьется. Наверное, — всем вокруг стало стыдно. — Марк! Ладно дети, но ты-то!
— Я больше не буду, — хором произнесли Марк и Гарри, отчего Гермиона промахнулась чарами, засмеявшись. Просмеявшись, она наложила чары и задумалась.
— Но как? — удивленно произнесла девочка. — На нас же артефакты…
— От ауры ужаса они не спасли, — задумчиво произнес Гарри. — Потому что семейные… Значит, и легкое подчинение тоже сделано методами семьи. Хм…
— М-м-маги, — почти прорычала Гермиона, снимая остаточные чары с возлюбленного, который сразу же почувствовал, как к нему возвращается адекватность, а желание идти в дом Бонам исчезает.
— Знаешь, любимая, гори они огнем, — предложил Гарри, обнимая девочку прямо в одеяле. — С такими методами пусть других дураков поищут.
— Вот! Вот! — Эмма улыбалась. — Наконец-то я слышу адекватные суждения взрослого человека, а не пацана с шилом в заднице! Давайте с аритмией разбираться.
— Так погасили же вроде, — удивился мальчик, проверяя еще раз. — Вот, точно погасили.
— Отчего она возникла? — поинтересовалась миссис Грейнджер, усевшись рядом на кровать. — Когда повторится? Как ее снимать?
— От страха, мамочка, — прошептала Гермиона. — Просто я сильно испугалась и вот, но еще и устала…
— Адреналин, — Марк сделал простой вывод. — Мудрейшая, ты отпуск у себя взять сможешь?
— А мотив? — поинтересовалась Эмма, погладив и сына, и дочь, отчего оба неожиданно для себя самих прильнули к женщине.
— Сан-Бернардино, — улыбнулся мистер Грейнджер, понимая, что пока пронесло.
— Принимается, — кивнула миссис Грейнджер. — Как раз зима, — этот разговор был абсолютно непонятен Гарри, а вот Гермиона принялась как-то очень радостно улыбаться.
Не прошло и недели, как самолет швейцарских авиалиний уносил семью прочь из Британии. Стоило воздушному судну покинуть пространство Великобритании, как и Гарри, и Гермиона почувствовали огромное облегчение, отразившееся у них на лицах, что заставило Эмму улыбнуться, а вот Марка, напротив, задуматься. Несколько часов спустя вся семья уже наслаждалась прекрасными видами из панорамного вагона, движущегося посреди прекрасных гор. Поезд требовал пересадки, но все равно все четверо получили просто ни с чем не сравнимое удовольствие от путешествия по горам, среди сверкающих вершин. К вечеру того же
