в международных соревнованиях. Ставлю цель стать олимпийским чемпионом.
— Невероятно! Дочка, вот это у тебя молодой человек! Я ведь правильно поняла? — мама поглядела на обоих.
— Мам! — взмолилась Виктория, краснея, но её перебил Богров.
— Мы над этим работаем. Ваша дочь прекрасная девушка, но с ней очень сложно. Думаю, пока мы только узнаем друг друга. Сегодня она сказала, что вознамерилась переезжать, а я решил помочь. Надеюсь, Вы не против?
— Что ты! Нет, конечно. Отчим Вики — единственный самостоятельный мужчина в семье, так что лишние руки пригодятся. Тем более Вика решила устраивать там студию, — мама поставила чашки и блюдо с пирожками. — Кушайте.
Виктория почему-то замерла, как только Богров решил рассказать о них.
«Играет ли этот здоровяк с моими чувствами? Он не стесняется говорить обо мне и хвалить, попутно намекая, что у всего есть обратная сторона. А еще почему-то он так тепло смотрится в этой семейной атмосфере, хотя превосходит в росте меня с мамой» — мысли кружились подхваченные ветром переживаний и отдавали лиловым свечением.
Все пили чай, но только Вика смотрела на это со стороны. Ей не хотелось спорить. Приятный с горчинкой зеленый чай отдавал ароматом жасмина и приносил некое умиротворение.
«Всю жизнь бы на это смотрела» — призналась сама себе девушка.
— А что ты скажешь, вишенка? — вырвала из раздумий её мама.
Младшая Белова воззрилась на Костю, который уставился в ответ, зажав пирожок между зубов.
— А? Что? Я задумалась, — проворковала кроха.
— Витаешь в облаках, дочка. Что насчет переезда послезавтра?
— Да, нормально…Многое я уже собрала. Кость, у тебя разве нет тренировок?
— Есть, но договорюсь с тренером, начнем пораньше, а часов в 16 я подъеду, — говорил парень, поглощая пирожки, словно пылесос из мультика о Карлсоне. — Пирожки — объедение, спасибо бабушке.
— Конечно, тогда решено. Боря нашел нам машину, дорогая. У одной из учениц, отец работает на Газели. Он подъедет, и Боря с Костей помогут перенести тяжелые вещи. Мебель от бывших квартиросъемщиков осталась. Крупного ничего не будем перевозить кроме стола, твоих инструментов и мольбертов.
— Хорошо я соберу до завтра всё необходимое на первое время, — согласилась, допивая чай и заедая одним единственным пирожком.
— Отлично, будем ждать тебя здесь, Костя. Посуду оставьте, я уберу, — сказала мама, когда ребята встали и поблагодарили Ольгу Белову.
— Вики, покажешь свою комнату? — хитро проговорил Богров. — Никогда не был в гостях у художника.
Озорные смешинки танцевали в его глазах и малышка смирилась.
— Пойдем…
Как только дверь в комнату девушки Костиком была прикрыта, то парень схватил её в охапку, поднял и поцеловал в щёку.
— Ну, вот, а ты боялась. У тебя очень хорошая мама.
— Ты прямо весь из себя невозможный, — ворчала Виктория, но из рук не вырывалась, повиснув в его медвежьих объятиях. — Я чувствую себя плюшевой игрушкой.
— Милой куколкой больше. Не хочу тебя отпускать, но, думаю, стоит тебе мне тут всё показать? — оглядел парень форменный беспорядок в углу комнаты. Краски, тумбы, мольберты, холсты, тряпки, в другой стороне односпальная кровать с бежевым пледом и кучей мягких игрушек и письменный стол с учебниками и компьютером.
Костя прыснул со смеху, когда увидел кучу игрушек.
— Подожди, здесь кое-чего не хватает, — сказал он и подошел к постели, усадил Вику и отошел.
— Чего? — не поняла кроха.
Богров просто пялился на неё, улыбаясь во весь рот. — Что с тобой?
— Любуюсь главным экспонатом. Малыш, прости, но тычудо как мило выглядишь в этом девчачьем безобразии. Я начинаю думать о кое-каких вещах, — протянул он и нагнулся к ней, так что руки стали клеткой между ним и кроватью. — Представляю тебя в этом безобразии в нижнем белье. Я даже не удивлюсь, если у тебя трусики в горошек или клубничку.
Его горячее дыхание опаляло щеку.
— Извращенец!
— Только для тебя, — его зубы прикусили мочку уа и Вики всхлипнула, прикрывая рот пальчиками.
— Такая чувственная, моя куколка, — шептал Костя, становясь на колени между её ног, и прижимая тело Вики ближе к своему. Пальцы словно исполняли на ее спине сонату чувственности, заскользили под кофтой, пробуждая табун мурашек.
— Ах! — не сдержала своего отклика девушка.
— Детка, я хочу тебя, — прошептал Костя. — Жаль. Что у нас так мало времени и обстановка неподходящая.
— Не надо, — промямлил смущенная прелестница, скрыть своё возбуждение не удавалось совсем.
— Глупышка, притяжение между нами осязаемо.
— Нет, ты лжешь.
— Милая, обманываешь себя здесь только ты, — губы парня накрыли девичьи.
Они целовались и целовались, а Костя демонстрировал своё возбуждение, прижимая её девственное местечко к своей твердости. Трения джинсовой ткани делали желание болезненным для обоих, но ни один не спешил отдаляться. Ножки Вики оплели талию Кости и не давали отдалиться.
— Моя ненасытная девочка, — мурлыкал Костя. — Шшш! Я больше не могу иначе не смогу остановиться. Тут твоя мама.
Виктории стало стыдно за свою горячность, за напористоть и она выпустила Богрова из плена свои ножек.
— Малышка, не волнуйся, у нас ещё будет возможность, — погладил он Вики по щеке, заглядывая в глаза.
— Размечтался!
— Без боя не сдашься?
— Нет!
— Я всё равно тебя получу, — сказал Костя, кусая блондинку за нижнюю губу.
— Смотри не расстраивайся, когда я не поддамся.
Костя хмыкнул и поднялся.
— А вот это уже мне решать, крошка. Увидимся завтра и следи за телефоном. Я напишу, — парень двинулся на выход.
Мама девушки с горячностью провожала Богрова, а Вика молчала, сложив руки на груди в замок. Дверьза ним хлопнула и разлилась тишина.
— А он красавчик. Какой статный и высокий.
— ага, не то что я, да?
— Вишенка, опять ты за старое. Только ты за это переживаешь. Ты ему очень нравишься, так на тебя смотрит, а ты всё о своих предубеждениях. Для любви нет отличий. Не вздумай из-за этого разрушить чувства между Вами, — сказала мама, возвращаясь в комнату, где заворочался Тима.
Вики не понимала, чем занимается, что делает и зачем это нужно. Просто на автомате выполняла заведенную процедуру. Сил собирать ещё и вещи совсем не было.
— Сделаю это завтра. Ничего не понимаю, что у него на уме? — расчесывала мокрые волосы Виктория. — Стыдно-то как! Сама на него набросилась, прижималась как слюнявая идиотка. А эти его слова «вот это уже мне решать, крошка»?
Вики отрицательно начала мотать головой, пытаясь отогнать воспоминания.
— Все слишком быстро и очевидно. Он же не серьезно? Всего же на месяц? Но зачем ему взваливать на свои плечи переезд?…Его плечи, — уплыла в мир своих девичьих грёз малышка. — Стоп! Возьми себя в руки, Белова. Ты же не какая-то там маньячка. Но у него такое
