Книга Сотворяющая - Edd Jee

— Что же ты не полетела? — захохотал здоровяк, уходя прочь. — У тебя был последний шанс. Даже два. Делай что надо, Свен.

— Хорошо, Морд.

Не успела девушка не то чтобы ответить, но даже и подумать что-либо в ответ, как ее схватил за шкирку другой мужик, чей голос она только что услышала. Он до этого стоял за спиной, и потому Мирра его не заметила. Он не был таким огромным, как здоровяк, Морд, кажется, но все же с легкостью поднял девушку на ноги. Потом он выкрутил ей руки, которые пару мгновений спустя оказались продеты в какой-то панцирь, который приволокли два молодых слишком жилистых парня. Третий парень притащил панцирь поменьше, и его надели на девушку спереди. Потом поволокли поближе к наковальне и стоявшему рядом с ней кузнецу, который очевидно был самым широким на свете мужчиной. Рядом с ним стоял Морд.

— Мерк, — обратился к нему Свен. — Давай быстрее, пока у нее в голове чего не перемкнуло.

— Только не говори, что ты ее боишься, — загоготал здоровяк.

— Я просто помню, чему ты меня учил, Морд, — ответил Свен. — Мерк, ты лучше нас всех знаешь, что надо делать. Ребята, держите ее крепче.

Свен ушел, а Мерк вынул из жара огня клещами что-то и, зайдя сзади, бухнул пару раз молотком. Панцирь сел плотнее, и поначалу Мирре даже было сложно дышать.

— Больше наша птичка не сможет летать, — проговорил здоровяк Морд, хлопая пленницу по спине, как раз там, где должны быть крылья. — Никогда. Так и помрешь в этой штуке.

От этого удара у Мирры подкосились ноги, и она, нагруженная немалым весом панциря упала, а здоровяк зашелся немного истеричным смехом. Помощники кузнеца, те самые парни, которые надели на девушку панцирь, подобрали щипцы и молот, подхватили наковальню и понесли к ближайшей телеге. Один из них, вернувшись, залил костер.

Продолжая смеяться, Морд защелкнул на панцире довольно длинную цепь, другой конец которой был прикован к фургону.

— Давай, пошла, — приказал он, дергая за цепь. — Слушайся, иначе пожалеешь. Недосуг мне с тобой возиться.

Мирра не без усилий поднялась и, немного покачиваясь — никак не в силах приловчиться к весу панциря, поплелась следом за Мордом.

* * *

Мирру заковали в странного вида металлический панцирь, который, судя по внешнему виду, весил немало, и затолкали обратно в повозку. В голове Макса никак не укладывалось, что это она, та, из-за кого он застрял в этой чертовой дыре, похожей на средневековье, и прожил здесь уже полгода. Жалкая и беспомощная, что она может? Никогда она ничего не могла. Бестолковая никчемная бабенка, которой даже ее смазливое личико не помогает по жизни. С ней даже поговорить не о чем было во время перерыва, даже словом перекинуться. Симпатичная вроде, чернявенькая, но при этом бледная как моль, что с первого раза и не запомнишь, она все время сидела как манекен за соседним столом, уставившись в книгу.

— Не верится, как-то, — пробормотал он, наблюдая за тем, как Адрий, странный тип, больше похожий на тень от человека, о котором он совсем ничего не знал, суетился вокруг котла с похлебкой.

— Во что не верится? — уточнил Свен, подойдя к нему и сев рядом.

— Не верится, что она та, про кого вы мне тут столько баек понарассказывали, — ответил Макс, продолжив точить свой меч. — Страшная и всемогущая.

— Зря сомневаешься, — отозвался десятник. — Ты же видел ее, когда она подлетела к тебе. Хорошо, наверное, разглядел.

— Еще как разглядел, — с отвращением проговорил Макс и даже сплюнул под ноги. — Та еще образина.

— Это точно, — согласился Свен. — Я нескольких видел за прошедшие без малого десять лет, как я здесь, и то никак привыкнуть не могу.

— Тебя сюда тоже она принесла?

— Ну не совсем она. Предыдущая. Той нравились рыжие, — он захохотал, — а этой, как я посмотрю, брюнетов подавай. Точнее одного конкретного.

— Да с чего вы взяли, что ей нужен я? — воскликнул Макс. — Мы с ней в одном офисе год проработали, а она со мной даже не разговаривала.

— То есть того, что ты с ней знаком, тебе мало? Другие, кого она приволокла сюда до тебя, вряд ли узнают ее. Ну если только в образе сфирьи.

— Но, она же человек, — возразил вдруг Макс, глянув на своего командира. — Ну, Мирра. Она же вроде обычный человек.

— Не обычный, — ответил Свен, покачав головой. — Она сфирья, и может в любой момент обратиться крылатым демоном, и тогда мало никому не покажется. В демоническом обличьи ее эти железяки не удержат.

Макс посмотрел на него недоверчиво. А Свен опять покачал головой.

— Но она же, если это была она, была перед нами в этом самом обличьи, и никого не убила, ничего не сломала. И вы ее поймали. Ее ведь?

— Без сомнения, — без колебания ответил Свен. — Другие в одиночку по этому миру в одиночку не гуляют.

Макс усмехнулся, принюхиваясь к доносящимся от котла ароматам.

— Где-то я это уже слышал, — хмыкнул он. — Я-то вроде именно отсюда, если я вас правильно понял, один топал. Я же не сфирья. Или вы и меня подозреваете?

— Нет, ну ты вот вроде умный мужик, но иногда что-нибудь как скажешь. Ты не сфирья именно потому, что мужик. А сфирья, ну, сотворяющая, это всегда женщина.

— А почему? — с отчетливой усталостью в голосе спросил Макс.

— Да… ну так есть, и всё, — Свен пытался подобрать слова. — По другому быть не может. Ну это как дважды два четыре. Четыре и всё тут.

— Если ты не понимаешь, почему дважды два четыре, это не значит, что никто не понимает. Свен, ты здесь всего десять лет. А этот мир вроде постарше, причем на много. Если судить по тому, как город выглядит, лет триста ему может быть. И если ты никогда не видел такого… э-э-э… мужской особи, это ведь еще ничего не значит.

Послышались голоса. От веки возвращались сослуживцы, ушедшие туда получасом раньше, чтобы умыться и принести воды. Они весело переговаривались и гоготали. Дойдя до обоза, они стали располагаться вокруг костра. Фигура Мерка своими габаритами легко выделялась на общем фоне.

— Ну вот, теперь я даже засомневался. Плохой пример я тебе привел, с этими дважды два. Так рассказывали те, кто живет здесь дольше, им рассказали это те, кто жил еще раньше. Так было испокон веков. И за мои десять лет, — он выделил эти слова интонацией, — я не видел чего-то, что позволило бы мне усомниться в этих словах.

— А записи какие-нибудь есть исторические? А то пересказами