– Чего тебе? – спросила со злостью.
Эмиль резко развернулся ко мне лицом и, затолкав в квартиру, захлопнул дверь.
– Ты с дуба рухнул?! Проваливай!
Тарханов стоял напротив меня, метая глазами молнии.
– Раевский, значит? – зло процедил сквозь зубы.
Я совсем не понимала, о чем он говорил, но осознала, что Эмиль решил все придумать за меня, мне же оставалось только согласиться. Сложила руки на груди.
– Ну даже если и Раевский, тебе-то какая разница? Ты помолвлен, вот и катись к своей невесте!
– Ты! Моя! – выкрикнул он, но в этот раз его гнев не произвел на меня впечатления.
Я прищурилась и подалась немного вперед.
– А что ты сделал, чтобы я была твоей, а? Трахнул меня? Разослал фотки? Обручился с другой? Где во всем этом списке мое желание стать твоей девушкой, Эмиль?
– Ты уже согласилась.
– Мое появление на твоей помолвке должно было стать сигналом к отмене. Если ты этого не понял, то оказался тупее, чем я думала.
Едва эти слова слетели с моих губ, как за секунду я оказалась прижата к двери, а рука Эмиля сжимала мою шею. Не больно, без удушья, но заставляя меня испугаться. Его темные глаза впились в мои тяжелым взглядом. Черты лица обострились, и губы сжались в тонкую линию.
– Я не привык посвящать девушек в свои дела, Полина. Но если бы ты мне доверяла, то поняла бы, почему я пошел на этот шаг.
– Так поделись со мной! Если в твоих действиях я должна угадать какие-то рыцарские поступки, тогда расскажи мне, чтобы я поверила! Пока ты корчишь из себя альфа-самца и при этом обручаешься с другой, не жди от меня доверия.
– Я обещал тебе, что вырву ноги тому, кто сунется к тебе. И не привык бросать слова на ветер, – процедил он, мягко отталкивая меня от двери и хватаясь за ручку.
До меня внезапно дошло, что он в таком состоянии поедет к Раевскому, и черт его знает, что произойдет дальше. Поэтому снова навалилась на дверь.
– Не смей его трогать.
– Защищаешь?
– Да. И буду защищать. Он не виноват в том, что ты подонок.
– Легла под него?! – прорычал он. – Раздвинула ноги перед Раевским?!
Я замахнулась и влепила Эмилю звонкую пощечину, а потом попыталась сделать то же самое второй рукой, но он перехватил оба запястья и прижал их к двери у меня над головой. Наклонился ко мне очень близко и медленно – практически по слогам – произнес у моих губ:
– Это был последний раз, когда я позволил тебе безнаказанно ударить меня. И только по той причине, что ты не знаешь всего, а поэтому у тебя есть повод злиться. Поверь мне, Полина, мое терпение не безгранично. То, что ты позволяешь себе с другими парнями, со мной не работает.
– А чего ты ждешь? Что я буду кроткой, как твоя невеста? Не на ту напал, Тарханов.
– Блядь, я бы тебя сейчас разорвал, веришь?
– Задницу себе разорви, больше пользы будет.
Эмиль замахнулся и резко опустил ладонь рядом с моей головой, заставив меня дернуться и зажмуриться.
– Хватит дерзить мне! – выкрикнул он в лицо.
– Пошел вон, – тихо произнесла я севшим голосом. – Исчезни из моей жизни. Ненавижу тебя и все, что с тобой связано. И запомни раз и навсегда: я никогда не буду с тем, кто меня пугает. Не буду с тем, кто не уважает меня и мои желания. И если тронешь Раевского, я заявлю на тебя в полицию, понял? А теперь пошел вон. Не хочу тебя видеть.
Я смотрела на то, как раздувались ноздри, и тяжело двигалась грудная клетка Тарханова, когда он еще несколько секунд простоял молча в том же положении, а потом сделал шаг назад. Я повернулась, открыла дверь и следила за тем, как он молча выходил из моей квартиры. Как только он покинул ее, я сползла по двери на пол и заплакала. Эмиль пугал, вел себя иногда неадекватно, но самое странное, что я никогда не чувствовала в нем угрозы в мою сторону. Наоборот, рядом с ним я ощущала себя защищенной. А сегодня все как будто вышло из-под контроля. Я много читала о взаимоотношениях и знала, что если мужчина хотя бы раз опустится до оскорблений или ударов, он больше никогда не вернется к первоначальным границам. Дальше он будет позволять себе только больше.
Мой телефон издал звук входящего смс:
Эмиль: «Деньги из бара перечислил на твою карту»
Я открыла интернет-банкинг и мои глаза расширились. Там была сумма намного больше заработанной мной. Я быстро провела несколько манипуляций, и лишняя сумма отправилась назад к Эмилю, но через пару минут вернулась ко мне с сообщением, что владелец счета отказал в принятии средств.
– Гребаный рыцарь на чертовом коне! – прорычала я, отбрасывая телефон в сторону.
Запустив пальцы в волосы, я крепко зажмурилась. Конечно я понимала, что-то Эмиль недоговаривал. Происходило нечто, что он по какой-то причине скрывал от меня. Но по его намекам было ясно, это что-то могло бы изменить мое мнение о нем. Только почему бы не сказать все как есть, и продолжать общаться нормально? К чему все эти тайны? Я тяжело вздохнула. Самым правильным и безопасным было отдалиться от него и не вспоминать о коротком периоде, который мы провели вместе. Но как, черт побери, тяжело убедить свое сердце в том, в чем разум уже был практически уверен?
Глава 23
Эмиль
Я барабанил пальцами по деревянному столу, едва сдерживаясь, чтобы прямо сейчас не подскочить, не рвануть к костру и не разбить Сане рожу тем самым камнем, в который уперлась его нога. Шаловливые руки мудозвона то и дело тянулись к Полине. Он постоянно пытался что-то сделать с ней: то заправить за ухо прядь волос, то погладить по колену, то поправить плед на ее плечах. Сука! Я же просил ее не трогать. Но мудак как будто не слышал меня. Еще и на пикник ее притащил. Я с ужасом думал о том, как они проведут ночь в двухместном домике. Неужели она позволила ему прикоснуться к себе? По телу пронеслась неконтролируемая дрожь от осознания того, что они действительно могли переспать.
Мой телефон на столе пиликнул сообщением.
Света: «Надо поговорить. Срочно. Позвони»
Кивнув Михе, я показал, что отлучусь, и ушел подальше от домиков. Набрал Светку.
– Привет. Ты почему не приехала?
– Слушай, Эм, я тут узнала, кто разослал фотографии.
– Ну?
– Не хочу, чтобы ты лютовал. У тебя и так проблемы сейчас, новые тебе не нужны.
– Свет, не томи. Блядь, я и так еле живой от домыслов. Пока я тут выясняю мою девочку тискает мудила, зовущийся моим другом. Ну?
– Это Саша Раевский.
Я сжал трубку так сильно, что, кажется, услышал хруст пластика в руке.
– Саша, – повторил сдавленно.
– Погоди, но идея была не его.
