class="p1">— Кали, расскажи мне.
Биение его сердца, успокаивало меня. Казалось, что мое подстроилась под его ритм, и отныне, бьется с ним в унисон. Не было никаких преград. И одной богине-матери известно, почему я решилась рассказать то, что никому не говорила.
— В тот день, — мои руки обняли его за талию и вжались в горячее тело, в попытке сбежать от воспоминаний. — когда драконы одержали победу, и отстояли столицу, Мерианна, и еще несколько дриад, вернулись в лес. Мы прятали, в тоннелях, под землей, оружие. Никто не станет искать жителей леса под землей. — Эхо гладил меня по спине и волосам. Успокаивает. — Я сидела в казематах, — он не перебивал. — потому что хотела предупредить принцессу о надвигающейся опасности. В тот день… Тот кинжал, что ты отказался отдавать мне, был единственным подарком, который я получила. Им же, она и пронзила меня, в самое сердце.
Все тело Эхо, превратилось в камень. Горячий камень. Дыхание его участилось, а на шее, запульсировала вена. Он молчал. Долго молчал, прежде чем спросить.
— Как ты выжила.
— Нуменор.
И тогда, и сейчас, я не могла найти ответа на вопрос, откуда единорог явился, и почему решил спасти.
— Как?
— Открыл источник. А я… Я — пиявка. Высосала магию, из первого попавшегося магического объекта. Не хотела, но тело было мне не подвластно. Знаю точно, что сердце остановилось на миг. В этот миг, я умерла.
— Я убью ее. — полушепотом прорычал Эхо мне в затылок.
— Нимфам нельзя убивать. — в очередной раз, напомнила я.
— Ради любимых, можно пойти на все. — я подняла голову и встретилась с зеленым блеском, в которых сквозило сочувствие, вперемешку с всепоглощающей яростью. — Я люблю тебя, родная. Рано или поздно, ты ответишь мне.
Глава сорок девятая — Нуменор
Серебристо — фиолетовый единорог, ступил на поляну, в круг света от костра. О том, что он зашел в лес, Эхо узнал, почти моментально. Вероятнее всего, это потому, что ему сообщили деревья. Со мной-то они не разговаривают.
Я уже почти уснула, в полулежачем состоянии, когда его рука, погладила меня по волосам.
— Он здесь. — сказал нимфа, высвобождая меня из объятий.
Я видела его трижды. Первый раз, еще будучи ребенком. В тот день, я пыталась научиться исчезать среди деревьев, и прыгать с дерева на дерево, как делают нимфы. Разбитые колени и ссадины на лице — это все, что я смогла получить. Нуменор, вышел из леса, и успокоил плачущего ребенка. Да и какая девочка, не прекратила бы лить слезы, когда перед ней, одно из самых прекрасных магических существ.
Второй раз, я видела его издалека. В тот день, сердце леса предсказал будущей королеве надвигающуюся войну. Я не должна была быть возле избушки Евы. Это получилось случайно. Я узнала, что на ее поиски отправляют двух дриад, и последовала за ними. Удивительным было то, что меня ни одна из них не заметила. А вот Нуменор, сразу узнал, что я в лесу. В третий раз, он спас мне жизнь.
Эхо вышел вперед, прикрывая меня собой. Не понимала причину его поступка. Единорог не угрожал.
— Что ты делаешь?
— Он присматривается ко мне. Хочет проверить, способен ли я, защитить тебя.
Казалось, в подтверждении его слов, Нуменор встал на дыбы и двинулся в нашу сторону. От соседнего дерева, опустилась ветка, и ударила существо по лицу.
— Нет. — крикнула я и попыталась выбраться из-за широкой спины. — Не делай ему больно!
— Стой на месте. — приказал нимф.
Нуменор, выставил вперед рог и пошел на Эхо. Все, что я успела, это вскричать. Слишком быстрым был единорог. Но еще быстрее оказался мужчина. Он оттолкнул меня в бок, и призвал корни деревьев. Они вылезли из-под земли, и обвили ноги и шею существа. Попытки вырваться не увенчались успехом.
А затем произошло то, чего я не ожидала. Нуменор, опустился на передние ноги и поклонился Эхо. Корни, мгновенно исчезли, а нимфа, встала на одно колено и произнес:
— Я благодарен тебе, за спасение ее жизни. Впредь, она под моей защитой.
Он встал. А я, так и осталась стоять с разинутым ртом.
— Рот закрой. — подмигнул зеленоглазый собственник. — Говорил же, в этом году много комаров.
— Что это сейчас было?
— Ночной принц, признал меня достойным.
— Достойным чего?
— Ни чего, а кого. Он посчитал меня достойным тебя.
Еще один в поддержку Эхо. А будет хоть кто-нибудь на моей стороне.
— А меня спрашивать, вообще, кто-нибудь планирует.
— Конечно, родная. Как хочешь назвать нашу дочь?
— Ты просто невыносим!
Нуменор молча наблюдал за тем, как мы, в очередной раз, ругаемся.
— Да неужели?
— Эхо, я придушу тебя! — со злости, притопнул ногой крикнула я.
— Такими ручонками, это вряд ли получиться. Но ты попробуй.
Вот как он это делает? Одновременно зажигает во мне и желание убить, и поцеловать, оттолкнуть и обнять так, что аж кости хрустят.
Нуменор заржал, чем привлек наше внимание.
— Вот видишь, над тобой даже конь смеется.
— Это ЕДИНОРОГ.
Единорога же, не интересовало, как о нем отзываются. Он прошел мимо нас, обогнул яблоневое дерево, и коснулся двух глыб рогом. В тоже мгновение, между камнями просочилась вода. Она разбежалась в разные стороны, прокладывая себе дорогу сквозь заросшие мхом камни, только возродившуюся почту, и еще молодые деревья.
— Благодарю, добрый друг!
Нуменор, одобрительно кивнул. Затем подошел ко мне, позволяя погладить шелковистую гриву. Мы стояли минут пять. Я, обнимая могучую шею единорога. Он, уткнувшись мне в плечо, и закрыв глаза. Не знаю, какие силы связывают нас, но слава матери-природе, за такое удивительное существо. Я никогда не смогу отплатить ему за добро.
Прежде чем покинуть полумертвый лес. Он посмотрел на меня, на Эхо, снова на меня, и одобрительно кивнул. Я поняла все без слов. Нуменор, действительно, его одобрил.
Он уходил, пока я думала над тем, почему, вместе с нимфой, я чувствую себя в безопасности? Если бы не истинность, то мы поубивали бы друг друга. В конце концов, его собственническое отношение просто выводило из себя, заставляя сердце, быстрее гонять кровь.
Рэн, Дэгэйр, Томми, а теперь еще и Нуменор. Они все признали его превосходство и полное владение мной. Словно я вещь.
— О чем думаешь?
— О том, что ты считаешь меня своей вещью.
— Глупости говоришь.
— Но ты ведешь себя так, словно я принадлежу тебе. Это проецируешь другим. Вон, даже единорог Ее Величества, признал…
— Кали, — он притянул меня к себе, — я не отношусь к тебе как к собственности. — руки спустились к талии. — Я отношусь
