то заночуем в каком-нибудь доме.
— Дай пять!
Оуэн хлопнул по моей ладошке, и пальцы наши нечаянно переплелись. Это мгновение странно на меня подействовало. Раньше я ничего подобного не ощущала. Неужели мне нравится Оуэн? Ох, какая любовь, когда находишься в таком дерьме? Тряхнула головой и предложила прогуляться.
Выяснилось, что Оуэн совсем не знает города. Приходилось просвещать его. Вдруг он остановился перед кирпичным строением.
— А это что за здание?
— Школа.
— А давай зайдём?
— Для чего? Нет. А если там мёртвые дети? Нет.
Но он схватил меня за руку и потянул в здание.
— А мне любопытно, что мы там увидим.
И то, что мы увидели, шокировало прежде всего меня. В школе шли уроки. Я заглянула в класс, учительница меня не заметила. Дети сидели ровно, держа над тетрадками ручки, готовые начать писать в любую секунду. У всех был пустой взгляд. Они слушали новую тему, но создавалось впечатление, что на самом деле были не в этом месте. Мы пошли дальше, завернули за угол и увидели, как несколько мальчишек пытаются обидеть светловолосого мальчика. Я инстинктивно прогнала их. Удивительно, но они убежали. А мальчик съёжился, опустив голову, несмело сминая шапку в руках. «Какая шапка летом? Какие уроки летом?» — думала я. И что-то в мальчишке было знакомое.
— Как тебя зовут? — спросила я.
И тут он поднял остекленевшие глаза, и я метнулась назад, тут же угодив в руки Оуэна.
— Тим, — ответил мальчик.
— О… Боже, нет!
Я понеслась прочь из школы, Оуэн поймал меня у дороги.
— Да объясни же ты!
— Тим… Я в детстве его знала, мы дружили, когда я гостила у тёти… Он… он… утонул, Оуэн. Тим утонул осенью много лет назад. Эти люди все мертвы на самом деле, поэтому в этом городе нет ни твоего друга, ни моей тёти. Мы — в мире мёртвых. Мы в параллельном мире.
Оуэн понял, что я имею в виду, потому что добавил:
— Мы находимся в мире, которого нет. Значит ли это, что и нас уже нет?
Глава 30
— Мы есть! Есть! Мы дышим! — неистово кричала я. Сердце билось с неимоверной скоростью, так было страшно. — В моей груди колотится сердце, Оуэн. И пока я боюсь смерти, я жива, ясно?
— Успокойся. Я же всего лишь предположил. Это твоя теория, не моя. Да и кто знает, что случилось тогда, когда навстречу летел автомобиль.
Я его поколотила. Била по груди и кричала, пока силы не иссякли.
— Замолчи! Замолчи! Замолчи!
Наружу рвались чувства, очень много дней запечатанные в душе. Я не паниковала, не истерила, старалась мыслить здраво. Страх завладел разумом. Мне претила мысль о том, что всё кончено. Я не собиралась сдаваться и идти на съедение зомби. И всю свою злость я вылила на невинного парня, который так же, как и я, оказался в ловушке странного мистического явления.
Закапал дождь. Я ощущала холодные капли на лице и радовалась этому. Внезапно я начала смеяться, но вместе с тем я плакала. И Оуэн прижал меня к себе.
— Ты чувствуешь, как мокро, Оуэн? Чувствуешь?
— Да. Но нам лучше вернуться в дом. Становится темно.
Дома я уснула. Франклин разбудил меня к ужину. Оуэн сам сказал о наших с ним планах и, по-моему, Франклин с Мэг поверили. Впрочем, это было легко, ибо Мэг не желала куда-то выходить, а одну её оставлять мы не хотели.
Рано утром, едва солнце показало первые лучи, а зомби спрятались в своих укрытиях, мы с Оуэном двинулись в путь. За руль я отказалась сесть. Нога ещё болела, да и внимательность я давно потеряла. По городу, наверное, смогла бы ехать, но подниматься на холм опасно, ибо ограждений на склонах никто и никогда не ставил. Я боялась убить нас с Оуэном самым нелепым образом.
Мы открыли окна, прохладный ветер раздувал волосы. Вдоль дороги по левую сторону выстроились тёмные стволы буков и вязов. По правую сторону расстилался город Эсолтон. Мрачный и пустой, безжизненный. Замок Эсолтон Пик мелькал на вершине: то появлялся, то исчезал по мере того, как мы двигались.
— Что ты сделаешь первым делом, когда вернёшься домой к нормальной жизни? — спросил Оуэн, желая убить тишину, повисшую между нами.
— Отправлюсь к родителям, чтобы обнять их.
— Ну нет! Это в любом случае не получится сделать сразу. А я говорю — первым делом.
— А ты? — улыбнулась я, повернув голову и уставившись на профиль парня.
— Несносная.
— Ты должен уже привыкнуть. Хорошо, залезу в интернет, чтобы всем написать о том, что я жива и здорова.
Оуэн поджал губы.
— Ладно, считается. Я сделаю то же самое, что уж скрывать.
— А потом отправишься к бабушке и сестре, так?
— Угу. — Следующие пару минут мы снова молчали, затем Оуэн несмело спросил: — А твой относительный бойфренд?
— Тебя волнует это? Ты серьёзно?
Оуэн густо покраснел, вновь вызвав у меня улыбку.
— Раз спрашиваю, значит, волнует. А вдруг я на что-то рассчитываю…
— Тут поверни. Если прямо поедешь, то начнёшь спускаться.
Оуэн сбавил ход, осторожно повернул — поворот оказался очень крутым. Мы почти остановились. Я не заметила, как вцепилась в кресло мёртвой хваткой, а нога инстинктивно вжималась в пол, будто таким образом я смогу заставить Оуэна притормозить. Он справился хорошо. Ещё пара таких поворотов и мы доберёмся до места. Я снова посмотрела на город с высоты, рассыпанный горстками домов и разглаженный ровными полосами дорог. Усилилось желание больше не возвращаться туда, и только два бьющихся сердца, которые мы оставили в доме моей тёти, были причиной снова испытать прежний страх.
Я помнила эти места. В детстве, когда мы гостили у тёти, папа с дядей и ещё с другими родственниками ездили собирать какие-то ягоды. Забыла, что за ягоды. Красные и кислые. Я ведь их не собирала, а просто носилась по холмам
