стол и заглядываю в холодильник. Пусто. Как только жена покинула этот дом, Валентина уволилась. В тот же день попросила расчёт и ушла, хлопнув дверью. Как сговорились все.
Ведьмы!
В холодильнике пусто. Надо снова заказывать готовую еду. Терпеть не могу ресторанную еду. Привык к домашней кухне. Разбаловала меня Валентина, а до неё мать.
Ничего не остаётся, кроме как заказать еду на дом. Бешусь оттого, что после того, как Надя ушла, вся жизнь превратилась в какой-то квест под названием “Холостяцкое выживание в каменных джунглях”.
Всё теперь приходится делать самому. Заказывать еду, следить за чистотой в доме, думать о сыне. Хорошо, хоть мать его забрала себе. Выносить его слёзы и грязные пелёнки нет ни сил, ни времени.
Делаю себе кофе и бутерброд и звоню по громкой связи своему главному юристу.
— Марат, здорово.
— Андрей, привет. Ты будешь сегодня в офисе? — Отвечает мой хороший друг и коллега.
— Да. После обеда. Сейчас улажу кое-какие дела и приеду.
— Ты что-то хотел?
— Да. — Делаю глоток чёрного обжигающего кофе без молока и сахара и чуть морщусь от горького вкуса любимого напитка. — Что там с документами по моей жене?
— Пока ничего.
— Не понял? Твоя команда не начала работу?
— Обижаешь, Андрюх. Мы копаем.
— И сколько накопали?
— Немного, если честно. Её друг Петров, юрист. Хороший, судя по отзывам и документам. Учился в Европе, проходил практику там же, подтверждал квалификацию здесь.
— Бла-бла-бла. Что ещё? Фото есть, что она мне с ним изменила?
— Наш фотограф следит за ними. Пока ничего. У нас есть одна ниточка, будем проверять.
— Что за ниточка?
— Её родная мать.
— У Нади есть мать? — Удивляюсь я, пытаясь вспомнить подобный факт о своей жене.
— У нас всех есть мать. — Ухмыляется на другом конце проводе Марат.
— Поумничай мне! — Откусываю бутерброд и морщусь. Невкусно. И почему я должен жевать эту фигню? Подхожу к мусорному ведру и выкидываю бутерброд туда. С ноги закрываю дверь и продолжаю. — Что по поводу матери?
— Проверяем. Вроде как она вернулась несколько месяцев назад из Индии с каким-то хахалем.
— Не понимаю. — Сажусь на диван и делаю ещё один отрезвляющий глоток кофе. — При чём здесь её мать?
— Если мы докажем, что она последние месяцы плохо влияла на неё, это может судью склонить на нашу сторону.
— А что с ней не так… с матерью?
— Она вроде как… проститутка, живёт чуть ли не на улице. В общем, это пока всё зыбко и неясно. Надо проверять.
— Хоть одна хорошая новость. Копай дальше, Марат, копай дорогой! — Положив трубку, я улыбнулся и удовлетворённо потёр ладони.
— Эх, Наденька, ни с тем человеком ты связалась, чтобы тягаться за нашего сына. Я оставлю тебя на обочине, подбирать объедки. Локти кусать будешь, что ушла от меня. Точно будешь! — Быстро поднялся и пошёл в душ. Холодная вода, то что мне сейчас нужно. Освежит, остудит возбуждённое тело и поможет мыслить в нужном направлении.
Через двадцать минут приехала моё рыжее сокровище. Стоило мне открыть дверь и увидеть Аллу, я почувствовал в штанах дикий стояк. Увидев это, в глазах моей любовницы разгорелся пожар, а щёки вспыхнули румянцем.
— Милый, это я. — Промурлыкала моя сладкая и распахнула свой белоснежный халатик, под которым было лишь обнажённое и до боли прекрасное тело. Всё как я любил.
— О да-а-а… — Схватил её за руку и втащил в свою квартиру. Облизнулся и ущипнул за вершинку груди. Прижал к себе и закинул ногу на своё бедро. Вдохнул приятный запах волос, отдающий её дорогим шампунем.
— Ааа, тигрёнок. — Прильнула ко мне и провела пальцем по губам. — Знаешь, как я соскучилась?
— Покажи… — хрипло произношу, чувствуя внутри пустыню, — …как ты соскучилась.
Она садится на колени, прямо в прихожей и стягивает с меня домашние штаны. И тут же принимается за работу. За ту работу, которая у неё получается лучше всего. Она так умело работает ротиком и пальцами, что через пару минут я обильно изливаюсь и довольно рычу. Удовольствие разливается по крови и попадает в мозг. Я улыбаюсь и, кажется, даже ощущаю счастье.
Но через мгновение вопрос Аллы отрезвляет меня и вводит в ступор.
— Тигрёнок, а когда ты разведёшься со своей курицей, мы поженимся?
Глава 31. Родные люди.
Я довольно быстро справилась с задачей, которую сама себе поставила. Надо было доехать до гостиницы, собрать свои вещи и сдать номер. Не останавливаясь ни на секунду и ни о чём постороннем не думая, попрощалась с местом, которое приютило меня на несколько ночей и, забив в своём новом телефоне адрес Машки, помчалась к ней на всех парах.
Пока мы ехали, Максюша просыпался пару раз, и вспомнив, что значит матерью, я с удовольствием покормила своего сыночка и поменяла ему подгузники.
Дорога была спокойной, и теперь мои мысли были с вернувшейся подругой и её симпатичным братом — Владимиром.
Я не могла не думать о тех словах, которые он говорил мне последние несколько дней. О том, что любит меня, скучает и готов быть со мной. Но я пока была не готова к серьёзным отношениям, слишком мало времени прошло.
Сердце саднило от предательства мужа и его последних выходок. Не понимаю, как я это вынесла и не сдалась? Казалось, я была на грани и только сильная любовь к своему сыну, вытащила меня из пропасти.
Спустя час, я вывернула на дорогу, ведущую к Машкиному дому и через двести метров остановилась у двухэтажного коттеджа, огороженного высоким забором. Я была у подруги давно и, если честно, не помнила, как у неё всё было устроено.
Позвонив Маше, она открыла мне ворота, и я поставила свою машину в гараж, как раз рядом с тачкой Володи.
Открыв багажник, вышла из машины и увидела подругу, подходящую ко мне. Мы не виделись больше месяца, и только сейчас я поняла, как соскучилась.
— Маш… — пропищала я и бросилась в объятия своей лучшей подруги.
— Зай, ну ты чего? — Гладила меня по волосам и успокаивала дрожащее тело.
— Ты не представляешь, что со мной случилось за эти дни.
— Вовка многое рассказал, пока ехали из аэропорта.
— Многое? — Подняла на неё глаза и вытерла слёзы.
— Идём, я покажу тебе твою комнату, и через час будем ужинать. — Маша взяла из багажника сумку с вещами, а я полезла в салон за Максюшей и его игрушкой.
— А кто это у нас тут? — Спохватилась подруга и потянулась к моему сыну. — Как вырос-то.
— Да, мы растём, много кушаем и много какаем.
— Как и все мы.
