– так босиком и уехала?
– Да ну, не вовремя как-то все получилось, – поморщился донельзя расстроенный Белов. – Она морду мою на «доске почета» увидела, ну и испугалась, конечно… Вообще, девчонка такая классная…
– Да ладно, Сань, не парься! – хлопнул его по плечу Пчела. – Объяснишь потом – все нормально будет!
– Вас послушать, рехнуться можно, – подал голос угрюмо молчавший Космос. – Человеку десятка светит, а он… Ля-ля, тополя, концерты, скрипочки, Шопен-мопен…
– Але-але, Космос! – вспыхнул Саша. – Я, конечно, слажал, но ты тоже границу не переходи. А то сейчас отскочит!
– Напугал… – буркнул тот.
Мимо «Линкольна» неторопливо проехал милицейский уазик.
– Доиграемся, блин… – проводил его настороженным взглядом Космос. – Повяжут нас. Ох, повяжут…
Пчела придвинулся вплотную к Саше и прошептал ему на ухо:
– Сань, зря ты так с Косматым… Он из-за тебя всю Москву на уши поставил…
Подумав, Белов положил руку на плечо Космосу и примирительно произнес:
– Ладно, Кос, извини. Я не прав, вообще-то… Космос слушал его вполуха, все его внимание занимала дорога, он, не отрываясь, высматривал там кого-то.
– Нормально все, Сань, нормально… – безучастно кивнул он и вдруг дернулся, распахнул дверь и бросил друзьям: – Вот он, подъезжает. Я сейчас, пацаны!
К «Линкольну», замедляя ход, приближалась черная «Волга» с государственными номерами. Космос взмахнул рукой и двинулся ей навстречу. «Волга» притормозила, её тонированное стекло поползло вниз.
– Ну что, какие дела? – озабоченно наклонился к окошку Космос.
Солидный мужчина в «Волге», не произнеся ни слова, отрицательно покачал головой. Стекло тут же начало подниматься, и машина, плавно набирая скорость, уплыла в сторону Останкинской башни.
– Эй, ты куда, стой!.. – обескураженный Космос замер, растерянно глядя ей вслед, потом в ярости сплюнул и, покусывая губы, поплелся назад к «Линкольну».
– Ни черта не понимаю!.. – раздраженно пробормотал он, плюхнувшись на водительское сиденье. – Кто-то в этом мире явно против тебя, Сань…
– Да-а… – задумчиво подхватил Пчела. – И того седого, который стрелял, – помнишь? – тоже нигде найти не могут… Как сквозь землю провалился…
– А кто это был, в «Волжане»? – полюбопытствовал Саша.
– Да ты все равно не знаешь… – поморщился Космос и повернулся назад, к Белову. – Вот что, Сань, ты давай двигай на электричку, а мы вечером подтянемся. Только очень прошу, зря не светись…. У тебя бабки остались?
– На проезд хватит.
– Ну, давай… – Космос протянул Саше руку. Белов попрощался с друзьями и, ссутулившись, торопливо зашагал к Рижскому вокзалу.
Всю обратную дорогу он был тише воды, ниже травы. Сидел в уголке, прикрывшись газеткой, и настороженно, не поднимая головы, исподлобья оглядывал вагон сквозь темные очки. Да, совсем не таким он ехал в Москву каких-то три часа назад…
Добравшись до дачного поселка, Саша первым делом направился к Олиному дому. Он постучал в калитку и достал из карманов туфли. За забором, сипло лая на незнакомца, метался на цепи здоровенный рыжий пес.
Саша подождал немного и постучал ещё раз. На крыльце появилась растерянная бабушка.
– Вам кого?! – перекрывая собачий лай, крикнула она дребезжащим голоском.
– Здравствуйте! – тоже крикнул Белов. – А Олю можно увидеть?
– А Оля… – бабушка запнулась. – А она ещё из Москвы не вернулась!
Саша мрачно кивнул. Он понял, что ему врут. И, причем, врут с её, Оли, согласия. Просто после того, что она увидела на «доске почета», Оля не желала иметь с ним никаких дел. Такое решение девушки было вполне понятно и легко объяснимо, но легче от этого Белову не стало.
Бабушка скрылась .за дверью. Саша постоял у калитки ещё немного, потом вздохнул, повесил Олины туфли на штакетник и пошел к себе.
XXXII
Член-корреспондент Академии наук СССР Юрий Ростиславович Холмогоров жил в старом «сталинском» доме на Ленинском проспекте. После своего тесного панельного скворечника это солидное, монументальное здание казалось Татьяне Николаевне настоящим дворцом. Просторные холлы, широкие лестничные марши, высоченные потолки и коридоры, по которым вполне можно было бы кататься на велосипеде – все это давило на неё своей громадностью, невольно заставляя чувствовать себя беззащитной, слабой и совершенно чужой.
Замирая от робости, она приблизилась к высокой, обтянутой черной кожей, двери, на которой тускло посверкивала медная табличка с лаконичной надписью – «Холмогоров Ю.Р.» Татьяна Николаевна остановилась у порога, зачем-то тщательно вытерла ноги, вздохнула, собираясь с духом, и, наконец, осторожно нажала кнопку звонка.
– Кто? – послышался из-за двери молодой женский голос.
– Это мама Сани Белова, – ответила она подрагивающим от волнения голосом. – Мне Юрия Ростиславовича.
После небольшой паузы щелкнул замок, дверь открылась, и Татьяна Николаевна увидела стройную молодую женщину лет тридцати с красивым, несколько капризным лицом. Она явно была недовольна и не слишком старалась это скрыть.
– Я же вам сказала – перезвонить. Есть же телефон!
– Здравствуйте… Извините… – пролепетала Татьяна Николаевна. – А Юрий Ростиславович дома?
– Нет, он пока не вернулся.
– А я могу его подождать?
– Знаете, он будет очень поздно… – покачала головой хозяйка. – Если у вас что-нибудь срочное – я могу передать…
Татьяна Николаевна кивнула и начала торопливо и сбивчиво рассказывать молодой супруге членкора о беде, случившейся с сыном, о предъявленных ему обвинениях и о сумме, которую надо было выложить адвокату…
Молодая мачеха Космоса слушала её рассеянно, поддакивая невпопад и нетерпеливо постукивая длинными, холеными ноготками по дверному косяку.
– Хорошо, хорошо, я все поняла, – перебила она, наконец, надоедливую незваную гостью. – Я, конечно, поговорю с мужем, но имейте в виду, – такой суммы у нас сейчас нет.
– Я вас очень прошу… – приложила руку к груди Татьяна Николаевна. – И передайте ему, что Саша ни в чем не виноват! Ни в чем…
– Да-да… Непременно передам… – закивала женщина и решительно потянула на себя дверную ручку. – До свидания!
– Спасибо, – сказала Сашина мама в уже закрытую дверь.
Юрий Ростиславович Холмогоров в своем домашнем кабинете откинулся от стола, заваленного бумагами, и протяжно, с хрустом, потянулся:
– Надя, кто там был?! – крикнул он жене.
– Так… соседка заходила, – ровным голосом ответила она, проходя мимо его дверей.
XXXIII
Фил, то и дело поглядывая на часы, крутил головой по сторонам. Он нервничал – договаривались на пять, однако сейчас было уже полшестого, а Пчелы с Космосом все не было.
Хуже всего, что начали капризничать девчонки. Рыжая Ритка ныла, что она замерзла, и подбивала остальных плюнуть на Филатова и поехать
