— вздохнула Училка.
— Зато мальчик не пострадает.
— Вы так уверены, что они сдержат слово?
— Почти наверняка, — вмешался в разговор я. — Это какая-то любительщина. Школьный уровень. Что они будут делать с заложником? Если бы не размер ботинок и ширина шага, я бы предположил, что вашего сына похитили ваши же ученики. Наверное, не все из них сторонники полноценного образования.
— Увы, — вздохнула Училка, — большинство только и ждёт момента, когда можно будет вырваться из школьных стен. Как будто снаружи легче.
— Скажите, — спросил я, осенённый внезапной идеей, — а вчера на уроках были все школьники? Или кто-то отсутствовал?
— В школе очень строго с посещаемостью, но детей много и почти всегда кто-то отсутствует по уважительной причине. Вы имеете в виду кого-то конкретного?
— Да. Сыновей нашего мусорщика.
— А знаете… — задумалась Училка. — Их действительно не было на двух первых уроках. Но официально, по записке отца. Что-то там семейное, без подробностей.
— Довольно крупные ребята, — уловил мою мысль Депутатор. — Думаю, размер обуви соответствует.
— Мусор, — сказал я задумчиво, — вы сказали, что мальчик вынес мусор. Вы же проверили баки?
— Разумеется, — слегка обиделся полицейский, — может быть, я и не очень хороший следователь, но осмотр провёл по всем правилам. Баки были пусты. Вы считаете…
— Почему нет? Мы никак не могли понять, каким образом ребёнка унесли незаметно посреди дня, но его могли не унести, а увезти. Мусоровоз закрыл обзор, дверь отжали монтировкой, ребёнка погрузили в машину и уехали. Вывоз мусора — обычное дело, никто не обратил внимания. Здесь так мало машин, что мы даже не подумали об этом. Мусорщик вполне ясно высказался сегодня — он активный сторонник досрочного выпуска.
— Мотив и возможность, — сказал Депутатор.
— Именно.
— Мой сын у них? — прижала руки к груди Училка.
— Пока это просто версия, — ответил я.
— Которую стоит проверить, — добавил полицейский.
Училку мы удержали от того, чтобы идти с нами, с большим трудом. Она рвалась в бой, но Депутатор убедил её, что так нужно для маскировки. Мол, похитители могут за ней следить.
Лично я думаю, что они для этого недостаточно умные. Одно выступление Помойки Бурбона в баре чего стоит. Если бы не оно, я бы, может быть, на него и не подумал.
— Цирк какой-то, — сказал я Депутатору, пока мы шли по ночному городу. — С тупыми клоунами.
— Если бы все преступники были умными, то полиции было бы куда труднее, — заметил он резонно. — Вот здесь они живут.
— Догадаться несложно, — кивнул я, глядя на мусоровоз. — У вас есть оружие?
— Есть. В сейфе. В участке. Ни разу не доставал. Думаете, может понадобиться?
— Крепкие и не особо умные ребята, которым уже пришла в голову одна дурная идея. Может прийти и другая.
— Пожалуй, я рискну, — сказал Депутатор. — Но вы, если хотите, можете подождать меня снаружи.
— Предпочту тоже рискнуть.
— Не сомневался в вас, — кивнул полицейский и постучал в дверь.
Открывший её Помойка Бурбон выпучил глаза, открыл рот, собираясь что-то сказать, потом передумал и закрыл его. Встал в проёме, выказывая явное намерение не пускать.
— Что вам тут нужно? — спросил он угрюмо.
— Поговорить, — ответил Депутатор.
— Время позднее, потом поговорим. У вас есть этот, как его… ордер, или что там вам, полицейским, требуется, чтобы ворваться в дом законопослушного налогоплательщика?
— Для разговора ордер не требуется. Не надо нервничать. Ведите себя правильно.
— Для разговоров есть другое время суток.
— Кто там пришёл? — послышался женский голос в коридоре.
— Никто, спи, — крикнул в темноту Помойка, но растрёпанная женщина в ночной рубашке подошла к двери.
Увидев полицейского, она сразу заголосила:
— А я тебе говорила, дураку, что этим кончится! Я сразу сказала, что вы попадётесь! Никогда ничего толком сделать не можешь, какой из тебя похититель? Ещё и детей подставил, придурок безмозглый!
— Пап, что там? — пробасил, выйдя из комнаты, парень в пижамных штанах, которого язык не поворачивается назвать подростком.
Рама под метр девяносто, с плечами шире, чем у Депутатора.
— Отец, тебе помочь? — из комнаты напротив вышел ещё один такой же.
Оба здоровенные лоси, но на этом их сходство и заканчивается. Ни за что бы не принял их за братьев. Один — чернявый, с лицом круглым и смуглым, второй — очень светлый белокожий шатен с квадратным подбородком и низким лбом.
— Чёрт, — Помойка Бурбон посмурнел лицом, плечи его опустились. — Чего уж теперь… Проходите. Ничего мы ему не сделали, просто… Эх…
Мальчика заперли в спальне на втором этаже, закрыв окно ставнями. Мы нашли его мирно спящим в кровати. Вокруг разбросаны игрушки, рядом с подушкой — плюшевый медведь, на столе тарелка с пирогом и стакан молока. Непохоже, что ребёнок сильно страдал в заключении.
— Пора домой, — разбудил его Депутатор, — мама волнуется.
Сын Училки собирался растеряно, очень смущённый, не зная, куда девать глаза.
— А можно я возьму… — он показал на игрушечный пистолет. — Мне подарили…
Отлично сделанная реплика классического кольта, даже не сразу понятно, что пластик. К нему кобура, пояс, имитация патронов в патронташе — дорогая игрушка.
— Спроси у них, — кивнул полицейский на подпирающих стену в коридоре братьев.
— Конечно, бери, мелкий, — ответил тот, что посветлее, — кому он тут нужен-то?
— Мы уже взрослые, — добавил второй. — Если ещё чего из игрушек захочешь, или так, поболтать, заходи.
— Дорогу теперь знаешь, ха-ха-ха, — заржал первый.
— Всегда бы освобождение заложников так выглядело, — сказал я, — тебя не обижали?
Нести пацана не пришлось. Мать юных террористов-похитителей нашла ему кеды, из которых те выросли.
— Нет. Сначала я испугался, но они оказались не злые. Просто… не очень умные, что ли. Мы с ними играли, представляете? В машинки, в войнушку, в настолки… Они так радовались! Им неловко играть самим, взрослые, а со мной весело. Обещали, что завтра отпустят, если я пообещаю, что никому не расскажу, где был. Придумали целую историю про похитителей в масках и плащах, как
