Отто криво усмехнулся, а в его глазах мелькнуло хорошо знакомое мне выражение — смесь похоти, алчности и злости.
— Как думаешь, что будет, если бедняга Рольф узнает о твоей запретной магии? Я слышал, высшие маги не жалуют эри. А уж Стейны и подавно. Говорят, их род сильно пострадал при закрытии Грани, так что вряд ли наш дорогой Рольфи обрадуется твоему иномирному происхождению.
— Чего вы хотите?
Я смотрела в ухмыляющееся лицо и понимала, что ненавижу мерзкого Рейхварда всей душой. И дядюшка… Как он мог? Зачем выдал семейный секрет? Да еще и такому, как Отто?
— Чего хотят за молчание? — издевательски протянул Рейхвард и сам ответил на свой вопрос: — Денег, моя маленькая Софи. Ты ведь получила доступ к кошельку муженька, а он, по слухам, очень богат. Неплохо было бы поделиться со старым другом, как думаешь?
Рейхвард сжал пальцы и уставился на меня с таким видом, словно и не было четырех лет, прошедших с нашей последней встречи.
— У меня нет денег.
— Ну-ну, не нужно обманывать, Софи.
Злой шепот обжег кожу. Пальцы впились еще сильнее. В голове мелькнула отстраненная мысль — «наверняка на предплечье останутся синяки».
— Десять тысяч, Софи. Буду ждать тебя завтра в семь у памятника генералу Брандту, не опаздывай. Не придешь — не обессудь. Следующим же утром твой муж будет знать о тебе все. В том числе и о наших маленьких интимных шалостях.
— О чем вы?
— Вот только не стоит изображать невинную овечку, — ухмыльнулся Рейхвард. — Я-то хорошо помню, как ты дрожала и изгибалась в моих руках.
Мать-Заступница! Дрожала? Да меня трясло от омерзения!
Я дернулась. Отто отпустил мою руку и посмотрел на стоящий неподалеку «Эйшлиц». А меня неожиданно осенило.
— Подождите. Вы специально, да? Эта авария…
Я не договорила, уставившись на моб и снующих вокруг него полицейских.
— А к тебе иначе не подобраться. Похоже, твой муженек — большой ревнивец, совсем никуда тебя не выпускает, — усмехнулся Рейнхвард. — Впрочем, на его месте я вел бы себя точно так же. Столь хорошенькую малышку нужно держать поближе, чтобы никто не увел.
— Но ведь пострадали люди!
Я возмущенно посмотрела на Рейнхварда, не понимая, как можно быть таким бессердечным чудовищем.
— Ты про эту глупую курицу? — небрежно спросил Отто. — Ничего ей не сделается. Всем известно, что безродные поши удивительно живучи.
Он небрежным движением поправил шейный платок и добавил:
— Не опаздывай, Софи. Ты ведь знаешь, я этого не люблю.
Рейнхвард окинул меня напоследок наглым взглядом и вразвалочку направился к полицейским.
— Уважаемые теры, предлагаю уладить случившееся небольшое недоразумение миром,— услышала я его предложение и мрачно усмехнулась.
Кто бы сомневался! Этот мерзавец выкрутится из любой ситуации.
И точно. Уже спустя пару минут шофера отпустили, тот быстро открыл дверцу, помогая своему хозяину сесть в мобиль, и вскоре «Эйшлиц» быстро покатил по направлению к Вернер-бау.
— Миледи, мы едем? — поторопил меня нанятый Стейном водитель.
— Да, — очнувшись от тяжелых мыслей, сказала в ответ и назвала адрес теры Калль.
— Лорд Стейн будет недоволен. К тому, же, мне было уплачено только за доставку вас на Брейден-роуд и обратно, — недовольно заметил мужчина.
— Не беспокойтесь, я доплачу, — заверила я его, и вскоре уже мобиль тронулся с места и покатил по направлению к Керден-роуд.
Глава 4.5
— Осторожно, тут скользко.
Я крепко держала за руки двух карапузов, но они так и норовили прокатиться на подмерзших лужах, оставшихся на дорожке после вчерашней оттепели.
— А мамочка скоро вернется?
Кругленькая, как булочка, девчушка подняла ко мне небесно-голубые глаза и уставилась с тревожным ожиданием.
— Совсем скоро. Вот погостите немного у лорда Стейна, и даже не успеете толком соскучиться, как она уже приедет.
Я не стала говорить детям, что их мать в больнице. Сказала, что той пришлось ненадолго уехать в Эрголь, за вещами.
— Пить хочу, — дернув меня за руку, неразборчиво произнес четырехлетний Карл.
— Сейчас, потерпи немного, мы уже пришли, — успокоила малыша и прибавила шаг.
Внутри билась тревога, но я старалась пока не думать ни о Рейнхварде, ни о том, что будет, когда Стейн увидит детей. Точнее, я надеялась, что сумею уговорить «мужа» ненадолго приютить малышей. В конце концов, если я не ошиблась с диагнозом, уже завтра тера Калль будет дома. Операция несложная, с помощью магии все должно пройти довольно быстро, так что долгого восстановления не понадобится. К тому же в больнице святого Кристобаля больных не привыкли держать больше суток из-за слишком большого наплыва пациентов. Туда ведь везли в основном малообеспеченных брегольцев. А с ними у нас в империи особо не церемонились. Так что мне оставалось только переждать сегодняшний день и продержаться ночь. А утром — отвести малышей домой, дождаться возвращения теры Калль и передать их ей с рук на руки.
— Помните, вы обещали вести себя тихо? — напомнила детям, когда мы вошли в дом.
Те дружно кивнули. Еще бы! Я ведь уверила их, что если они будут послушными, то мама вернется быстрее.
— Ну-ка, давайте вас разденем.
Я расстегнула пальто Карла, в то время как Эльза старательно ковыряла пуговицы, вытаскивая их из петель.
— Вот так, — убрав одежду в гардеробную, посмотрела на жмущихся друг к другу детей и предложила: — Ну что, пойдем пить чай?
— С пирожными? — шепотом спросил Карл и уставился на меня с такой надеждой, что я невольно улыбнулась.
— Пирожных не обещаю, но уверена, что на кухне есть что-нибудь сладкое. Но сначала мы с вами знаете, что сделаем?
Дети замерли в ожидании.
— Приготовим омлет, — сказала я им, понимая, что это самое быстрое из того, что можно придумать.
К сожалению, у меня не было времени приготовить полноценный обед, а готовые блюда из стазиса, в изобилии заказанные Стейном в ресторане, совсем не подходили для детей.
— Я люблю омлет, — подумав, серьезно сказал Карл.
— А мы однажды ели бисквиты, — с гордостью доложила Эльза, следуя за мной в пристройку. — Вкусные. Мама покупала в кондитерской.
— Вкусные, — как эхо, повторил за сестрой Карл, доверчиво глядя на меня огромными темными глазищами.
Похоже, отец малыша был одаренным, потому что сама тера Калль и ее дочь, судя по цвету глаз, не обладали магией.
— Ух ты! — удивленно воскликнула Эльза, когда мы оказались на кухне. — Тут столько кастрюлек! И такие красивые…
