Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
– Смотрите, это корнет Бубнов, но за глаза его называют Буяновым. Ему уже тридцать шесть, а дальше корнета он продвинуться не может. И все из-за своего характера. Опасный человек!
Серж с интересом посмотрел на указанного ему человека. Действительно, весь вид корнета Бубнова как бы говорил окружающим: «Я – дикая, необузданная сила, и мне трудно хотя бы казаться сдержанным». Обрамленная пышными бакенбардами усатая красная физиономия улана ни на секунду не оставалась спокойной. Он был душой своей компании. Чуть ли не каждая его фраза вызывала одобрительные кивки и улыбки товарищей. При этом он шутил с цыганами, как со старыми знакомыми. По пути Буянов послал воздушные поцелуи двум хорошеньким смуглянкам в пестрых платьях; обозначил почтительный полупоклон седобородому старику; пожал руку гордому и влюбленному в себя красавцу с гитарой. И все были ему рады. И он тоже излучал добродушие. Однако было ясно, что это добродушие в момент может стать яростью – такой же сильной и такой же неуемной.
Но внезапно задиристый улан перестал интересовать Сержа, ибо на импровизированной сцене появилась высокая, изящная красавица. Черноволосая, черноглазая, роскошно и ярко одетая, эта цыганка казалась воплощением всех страстных юношеских желаний. Но главным богатством и украшением этой девушки была не пышная грудь, не десятки золотых монист, не дорогие одежды, а голос удивительной, необычайной красоты. Лукаво взглянув на расположившихся у ее ног офицеров, она тут же приняла смиренный вид и запела про несчастную девушку своего племени, которую молодой поручик похитил из табора и сделал своей наложницей.
После своего выступления девушка стала обходить зрителей с подносом, на который расчувствовавшиеся офицеры щедро кидали деньги. Серж был так растроган пением прекрасной Земфиры, что даже оторвал от мундира несколько золотых пуговиц и тоже кинул на поднос. Цыганка улыбнулась и что-то крикнула сородичам. Сержу тут же поднесли рюмку водки. А когда он выпил, красавица наградила его долгим и страстным поцелуем. Ее горячие уста были солеными, будто она только что вышла из моря, а от волос пахло степными травами.
Оторвавшись от губ молодого человека, цыганка звонко рассмеялась:
– Обычай у нас такой – выбирать среди гостей того, кто люб. Я тебя давно заметила, молодой сокол.
Лучистый смех девушки, ее взгляд, волнующая близость ее упругого горячего тела, белизна зубов, мягкое прикосновение небольших грудей показались Сержу настоящим чудом.
– Высок будет твой полет, – вглядываясь в глаза юноши, полушепотом проговорила цыганка. – Но берегись! Скоро камнем о землю ударишься… только не расшибешься. Все тебя похоронят. А ты снова Фениксом воскреснешь. В огненном небе тебе судьбою написано одиночкой летать…
Серж слушал странные слова девушки и будто спал наяву. Не было ни страха, ни особенного удивления – ведь это было частью представления. Близость красивой, загадочной девушки и сама атмосфера ночного табора действовала на корнета Карповича, как крепкое вино.
Пробуждение оказалось внезапным и очень жестким.
– Нет, нет, нет! – прозвучал густой насмешливый бас. – Так дело не пойдет.
Как оказалось, Буянов сразу заприметил незнакомого молодого гусара и решил, что нашел наконец слабое место в «боевых порядках противника».
– Вы, юноша, – снисходительно обратился улан к Сержу, – ставите под удар честь всей гвардейской кавалерии. Я такого стерпеть не могу.
– Что вам угодно, сударь?
– Мне угодно научить вас нашим традициям, коль у вас в полку одни неженки-трезвенники служат. Рюмками пусть пехотные забавляются. А уж коли вы, юноша, нацепили шпоры, то извольте соответствовать-с.
Покручивая ус, улан сделал знак знакомым цыганам, и вскоре молодому гусару поднесли здоровенную металлическую кружку с водкой, больше похожую на небольшое ведерко.
– Рюмками воробья причащать, а полной чашей дорогого гостя встречать, верно я говорю, ромалы? – Улан заговорщицки подмигнул цыганам, мол, смотрите, что сейчас будет.
Пока Серж, давясь, осушал кружку, Буянов прогуливался вокруг него, горделиво цитируя известный стишок:
Но без вина что жизнь улана?
Его душа на дне стакана,
И кто два раза в день не пьян,
Тот, извините, не улан.
Когда Серж наконец продемонстрировал задире пустое дно «стакана», улан улыбнулся притворно-умиленно:
– Да ты, брат, орел, раз такого «орла» осушил. Браво, браво!
Буянов подошел к Сержу вплотную, будто собираясь расцеловать удальца и тем кончить дело. И тут он вроде как случайно наступил поручику на ногу. Это была новая проверка: снесет ли молодой офицер явное оскорбление, тоже сделав вид, будто ничего не случилось, или же проявит характер. Если бы Серж смолчал, то пятно легло бы на честь всего его полка.
– Вы, милостивый государь наступили мне на ногу, – не полностью отдавая себе отчет в своих словах, выпалил Карпович.
Перед глазами у него все плыло, и даже земля слегка покачивалась.
– Ну и что из того? – с пренебрежительным видом отозвался Буянов. Он уже придумал юному гусару кличку «пупсик» и собирался посоветовать ему вместо военной службы найти место подле мамкиной юбки.
– Я жела… – Гусар икнул перегаром, ойкнул, прикрыв рукой рот, извинился перед присутствующими дамами, после чего все-таки завершил фразу плохо слушающимся языком. – Желаю получить в-ваше, пардон, извинение… и немедленно. Или вам угодно драться?
Буянов рассерженно взглянул на опьяневшего сопляка, едва державшегося на ногах. Теперь он уже жалел о затеянной ссоре, ибо не сомневался, что через несколько минут заколет молокососа. А за этим будет еще один суд и, возможно, сибирская каторга. Однако отступать корнет Бубнов не привык. Поэтому, когда присутствующие офицеры с той и с другой стороны стали уговаривать спорщиков помириться, неисправимый драчун лишь угрожающе прорычал:
– За такое в морду бьют на всем скаку в нашем славном полку! Мне не впервой дураков жизни лишать…
Выхватив клинок из ножен, ветеран продемонстрировал всем надпись «За храбрость» на наградном оружии. Один из приятелей Буянова с его разрешения уважительно потрогал пальцем остро заточенное лезвие и многозначительно взглянул на Сержа.
– Хорошая сталь – дамасская!
– Хорошая, – подтвердил Буянов и со зверской улыбкой посетовал: – Правда, на ней частенько появлялись зазубрины от раздробленных вражеских черепов, но я знаю секрет, как предавать клинку первозданную остроту. Для этого надо затачивать его непременно о могильные камни убитых врагов.
Улан зловеще оскалил крепкие квадратные зубы.
Поединок было решено устроить в поле за табором. Однополчане Сержа шли с такими лицами, будто провожали молодого товарища в последний путь. Шансов у корнета Карповича действительно почти не было. Он хоть и брал уроки у фейхтместера, и даже был на дружеской ноге с учителем фехтования, но, конечно, не мог соперничать с опытным рубакой, за плечами которого была не одна военная кампания и десятки поединков. Вне всякого сомнения, улан владел саблей несравнимо лучше его и, как получивший вызов, мог выбирать именно то оружие, которое гарантировало ему успех.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
