с подружкой, парни конечно же обращали на меня внимание. Но не навязывались — общаться было легко и приятно.
Немного напрягало лишь то, что время от времени я чувствовала на себе любопытный взгляд. Райли. А когда встречались глазами — она отвечала чуть рассеянной улыбкой и отворачивалась.
Подошла она спустя какое-то время, когда я натанцевалась и успела освоиться. В руках ее были два бокала с нежно-розовой жидкостью — какой-то из лимонадов, которые здесь подавали бесплатно. Сделав глоток, я обнаружила, что в мою порцию явно добавили кое-что еще.
— Алкоголь? Я думала, у вас сухой закон…
Райли улыбнулась. В полумраке уголка, где мы присели на диванчик, улыбка сверкнула как лезвие ножа. Темно-красная помада усиливала эту ассоциацию.
— Не бойся, патруль не заберет. Любой закон можно чуточку обойти, если осторожно.
Ее глаза поблескивали, таинственно и влажно. Что-то в ней было хищное. Непривычное. С девушками такого типа я редко пересекаюсь, обычно они не находят во мне ничего интересного. Она отхлебнула глоток, поморщилась и покачала стакан, глядя на просвет.
— Вечно они льда жадничают положить, будто его недостает в округе, — пожаловалась капризно. — Да не стесняйся ты, расслабься немного. Только не вздумай затевать разговоры об аморальности пьянства и пользе трезвости. Я этого не вынесу.
— Просто не хочу сразу позориться, — призналась я, но не удержалась и глотнула еще. Вкусно. Намного вкуснее, чем без того, что она подлила. И совсем не крепко, больше разговоров. — К тому же мы не обсуждали этот момент с Йенсом… С господином Лунном, я и так успела доставить ему хлопот.
— Выглядишь слишком взрослой, чтобы отчитываться. — Она обвела мое лицо пристальным взглядом прищуренных глаз. — Или у вас настолько близкие отношения?
— Мы друзья, не сказать чтоб прямо близкие, слишком мало времени прошло, но достаточно, чтобы он меня опекал. Ну и злить лишний раз не хочется, он наверняка выйдет встретить… — В памяти возникло надменное лицо с повязкой на глазах и брезгливой гримасой. «От вас шоколадом за версту несет». — Ох. Все гораздо хуже. Меня ведь Тео заберет.
Глазищи напротив расширились, едва помещаясь на лице. Я попыталась приглядеться — серо-голубые они или серо-зеленые, но при таком освещении не поняла.
— Прости, ты только что сказала, что… едешь к Тео? К охотнику? — осмотревшись, проговорила она мне на ухо. — Я не ослышалась?
— Не к нему, зачем мне к нему ехать! Домой меня завезет. У Йенса экипаж одалживал, вернет и заодно меня подбросит.
Райли на миг замолчала, переваривая услышанное, потом выдохнула и рассмеялась. Коснулась моего плеча, будто извиняясь.
— О. Как неловко вышло. Я едва не вообразила, что ты… Какая нелепая глупость, зачем тебе это? Да и кто бы стал говорить о таком вслух! — она прищурилась, снова отпила из стакана, огляделась еще раз. — Но ты все-таки постарайся не мелькать с ним вместе. Чтобы больше глупых вопросов не задавали. И пей смело, господину охотнику уж точно плевать на мораль.
Ему на все и всех плевать, я поняла уже. Но вот чего никак не понимала — что это только что было? Расспрашивать Райли, которая решила закрыть тему, оказалось бесполезным. Она ускользала от ненужных ей разговоров с легкостью, как мыло в мутной воде. Я оглянуться не успела, как нас окружили ее подружки и приятели.
А потом меня утащили на танец. А потом — играть в карты. А потом Летти увела в уголок, делиться впечатлениями (заодно подразнить своего ухажера, спрятавшись со мной от него).
А потом вдруг оказалось, что уже десять. Десять ноль три, если быть точнее. Пришлось наскоро собираться, чтобы снова не разозлить Тео. Чем дольше я здесь находилась, тем больше слышала о нем всякое, и ни разу хорошее. Неизвестно, врали слухи или нет, но злить такого человека очевидно не стоило.
Когда я уходила, Райли сидела за столиком в компании двоих типов пижонского вида. «Лимонад» в ее руке теперь был бесцветным как вода. Она молча отсалютовала мне стаканом на прощание и проводила своим загадочным взглядом.
Почему-то подумалось, что мы обязательно увидимся. Хотя я совершенно не понимала, чем смогла ее заинтересовать.
22
Коляска Йенса ждала не напротив входа в заведение, где дежурили извозчики, а чуть поодаль. Развернувшись задом, с поднятым верхом — не увидишь, кто в ней сидит, пока не подойдешь. Тем более если на нем плащ с капюшоном.
Охотник постарался остаться неузнанным. Я бы не обратила внимания, если бы не разговор с Райли. А сейчас вдруг взбесило. Да, нас друзьями не назовешь, мы вообще друг другу не нравимся, но скрывать наше знакомство я не собираюсь. И в сплетни не верю, ненавижу, когда сплетничают. Не нравится кто-то — так и скажи, а гадости за спиной говорить… Это гадко, в общем.
— Вам вовсе не обязательно прятаться. Не вижу ничего такого в том, что вы меня подвозите, — заявила я, забираясь в экипаж. Мы немедленно тронулись с места.
— Выпили, осмелели и у вас развязался язык? — отозвался Тео. — Прошу, избавьте меня от ваших словоизлияний. Давайте слушать тишину.
— Неужели знаться с вами неприлично из-за вашего поганого характера? Странно как-то…
— Из-за моей репутации. Увидят, как увожу вас в ночь — пойдут слухи.
— Да ладно! — я не удержалась и хихикнула.
Репутация кого, интересно? Развратника что ли? У Тео? Тоже мне, герой-любовник, да от него все шарахаются как от чумы!
— Вы, женщины, на редкость болтливые существа. Не в силах молчать даже о том, что вас опорочит, — произнес он насмешливо. — А когда дело доходит до того, чтобы обсудить чужие грешки — тем более.
— Так вы что же, в самом деле соблазняете девиц?
Понимая, что нехорошо себя так вести, я все равно не могла остановиться. Вот это поворот! Никогда бы не подумала… Ну и вкусы у них тут, однако.
— Зачем же? Сами приходят, — ледяным тоном сказал Тео. — Перестаньте, Стася. Вы же взрослая девушка.
— Нет, ну может вы просто меня терпеть не можете, с другими ведете себя по-другому. Но все равно. Вы такой… Не знаю. Потусторонний, что ли. Извините, не могу представить, как в вас можно влюбиться, да еще массово.
С этими словами я хихикнула снова. Вырвалось. Тео хмыкнул, не оборачиваясь.
— Ладно, не взрослая. Вы наивнее ребенка. Про массовость вы сильно преувеличили, я не настолько неразборчив. И называть это любовью — ужасная пошлость. Так, любопытство. А по поводу потустороннего — не вам бы говорить.
— Я-то обычный человек, разве что приехала издалека. А вы… Даже не
