Тем временем мы подошли, по моему мнению, слишком близко. Я попытался притормозить Мертвеца, ухватив его за руку. В ответ он свирепо глянул на меня.
— Нам нужна дополнительная информация, — проговорил я полушепотом. — Потолкуй с ними для начала.
— Вот сам и поговори. Ты узнаешь что-нибудь полезное, а я начну действовать.
Один из уродов качнулся в нашу сторону. Бледная, жестоко растянутая кожа бочкообразного чудовища высотой в два человеческих роста блестела от пота. Голова на длинной тонкой шее клонилась вперед. По лицу, покрытому чудовищными роговыми наростами, текли кровавые слезы, падали на пол и испарялись, шипя, как на сковородке. Монстр заговорил, и голос его походил на шепот множества детей, которые забавляются непристойностями.
— Мы — Перворожденные. Мы — воплощения чистой идеи, возникшие до того, как сияние замысла втиснули в узкие рамки косной материи. Нас не допускают в материальные миры, чтобы не погибла хрупкая смертная плоть. Мы существуем от начала времен. Мы вечно странствуем вдоль границ мироздания. Рано или поздно мы проникнем внутрь и покажем свое презрение мелким тварям, возомнившим о себе слишком много. Мы — Перворожденные. Мы пришли первыми, и мы останемся после того, как говорящее мясо будет втоптано в грязь, из которой когда-то вышло!
— Проклятые демоны, классический случай, — сказал Мертвец. — Созданы действительно очень давно и до сих пор недовольны ролями, доставшимися им в этой пьесе. Но мне это начинает надоедать. Ну-ка, ребята, покажите, на что вы способны!
— Куда ты так спешишь? — перебил я. — Неужели нельзя применить более взвешенный подход?
Я собрался было сказать еще что-нибудь, но тут голова чудовища повернулась ко мне.
— Мы тебя знаем, маленький принц. Джон Тейлор. Мы и твою мать знаем.
Во рту у меня пересохло. Стараясь говорить ровным голосом, я спросил:
— Что вы можете сказать о ней?
— В этом сквернейшем из миров она была первой и будет первой вновь. Она возвращается. Да, она возвращается. Она скоро будет здесь.
— Но кто она? Как ее имя?
— Спроси тех, кто вызвал ее из небытия. Спроси тех, кто призвал ее обратно. Она возвращается домой, и никто не сможет этому помешать.
— Вы ее боитесь, — заметил я не без удивления.
«Вы и меня боитесь», — заметил я про себя.
— Мы — Перворожденные. Пока она не вернулась и не взяла этот мир в свои руки, еще есть время поиграть. Поиграть с тобой, маленький принц.
— Все это очень интересно, — перебил Мертвец, — но мне надоело. Есть у меня одна мыслишка. Ну-ка прикрой меня, Джон!
С этими словами он бросился на ближайшего монстра.
— Это ты называешь мыслью? — заорал я, но бросился следом, потому что ничего другого не оставалось.
Наступил один из тех редких моментов, когда я жалею, что у меня нет при себе пушки. Хорошей большой пушки, желательно с атомными пулями.
Мертвец вытянул руки, как бы желая ухватить демона за шею. В ответ тело монстра раскрылось, чтобы поглотить Мертвеца, как капля янтаря поглощает муху. Демон собирался овладеть телом противника, вот только это тело уже было занято, и лежащее на нем проклятие не оставляло места ни для кого, кроме самого Мертвеца. Не приемля человеческой природы, Перворожденный содрогнулся и изверг Мертвеца обратно. Тот рухнул на пол, но тут же вскочил и приготовился нападать снова. Перворожденные возвысили свои голоса во внушающей ужас гармонии, хором произнося заклинание на таинственном языке. Покойники услышали, отлепились от стен и устремились к нам, истекая гноем и размахивая искалеченными руками. Ногти на скрюченных пальцах были длинные, как ножи, и острые, как бритвы. Кислота из разорванных желудков разъедала пол, а глаза выскакивали из орбит и раскачивались на трепещущих стебельках.
Я зачерпнул две горсти соли из карманов куртки и одним движением насыпал круг, одновременно крича Мертвецу в ухо, чтобы не вздумал выходить из этого круга. Сколь бы ни был Мертвец неуязвим, я боялся, что если его разорвать на кусочки, а затем распределить по этим неживым желудкам… Покойники, остановившиеся у магического круга, начали оплывать, терять форму и отливаться в текучие арки, явно намереваясь вот так перешагнуть соляной барьер. Пока Мертвец безуспешно пытался решить проблему пинками и экзотическими заклинаниями, от эльфийских до коптских, я лихорадочно озирался по сторонам. Те, чья сила одушевляла мертвую плоть, были стары уже тогда, когда мир был еще молод. Даже у Мертвеца может ничего с ними не получиться.
Я присмотрелся к Перворожденным. Они тоже интересовались мной больше, чем Мертвецом, и я сосредоточился на своем первом впечатлении: они меня боятся. Интересно, что я могу им сделать? С боевой магией у меня еще хуже, чем у Мертвеца. Остается мой дар, но какой от него здесь прок? Шевели, шевели мозгами… Ну вот, передо мной пять уродов… Выглядят угрожающе, спору нет, но только ли это? Напряжены, растянуты до последнего предела, как шарик, который того и гляди лопнет. Человеческие тела — неподходящее жилье для Перворожденных. А если надуть еще чуть-чуть?
Я рванулся вперед, оскальзываясь на разложившихся потрохах и соображая на ходу.
— Значит, вы крутые, да? — орал я. — Может, вы и мое тело захватить можете, ублюдки?
Надеюсь все именно так, как мне кажется. Я с размаху влетел в Перворожденного, который попытался уклониться. Тело втянуло меня, как болотная грязь, и я едва успел прикрыть рот и нос руками. Меня обдало невозможным холодом, как в пустоте вдали от звезд. Страшнее ледяной грязи было прикосновение непостижимого разума, давящего со всех сторон. Это продолжалось одно мгновение, потом раздался рев обманутого в своих ожиданиях зверя. Тело, занятое Перворожденным, взорвалось.
Я оказался крепким орешком. Когда мою душу не получилось выгнать вон при полном напряжении сил противника, что-то должно было не выдержать. Это и произошло с телом, которое занял демон. Впечатление было такое, будто внутри жирной свиньи взорвалась граната. Энергия взрыва подействовала и на оставшихся четырех монстров. Они дружно лопнули, забрызгав дрянью и кровью все вокруг, включая нас с Мертвецом. Море разлагающейся плоти застыло; все кончилось. Мертвец глянул на меня.
— А говорят, будто я импульсивен и неуживчив. Что ты с ними сделал?
— Да просто устроил им несварение желудка. Может, я и правда не такой, как все.
Мертвец принюхался.
— Хороши же мы сейчас, однако. Очень надеюсь, что где-нибудь здесь найдется душ. И прачечная.
Не торопясь, мы приняли душ, после чего надели нашу тщательно выстиранную одежду. Персонал некрополя помаленьку возвращался и, поругиваясь под нос, приступал к наведению порядка. Этот неординарный процесс требовал не только энергичного употребления швабр и ведер, но и крепких желудков, множества мешков для трупов и целого моря лизола. Ненадолго появилось местное начальство, пожало нам руки и уверило Мертвеца, что чек уже отправлен. Сомневаться в их искренности не было причин. Обманывать Мертвеца — себе дороже, это всем известно. Рассерженный, он обыкновенно приходил к вашему дому и разносил его по кирпичику. Если вы не успели заблаговременно очистить помещение — это ваша беда. Уходя, мы успели заметить двух молодых людей, шатающихся под тяжестью большого ящика, на котором было написано: «Освежитель воздуха».
