Мы замерли. Рома сильнее сжал мою руку, в панике ожидая вердикта врача. Герман Михайлович устало вздохнул и улыбнулся. Кажется в этот миг моё сердце колотилось, как у спринтера!
— Всё хорошо! Операция прошла успешно. Прогнозы самые благоприятные!
Рома зажал кулаком рот. Его распирали ликование и радость. Слезы облегчения стояли в красивых глазах любимого мужчины. Он повернулся к врачу, крепко пожал «золотые» руки хирурга и, не сдерживая эмоций, сграбастал того в удушающие объятия. Я стояла и улыбалась сквозь слёзы, радуясь за благополучный исход. Теперь Рома свободен, а Марина будет ходить! Герман Михайлович похлопал Рому по спине, как бы прося: «Отпусти уже, задушишь» и Рома выпустил несчастного хирурга из своего захвата.
— Спасибо, Вам огромное! Если бы не Вы! Мы бы…мы… — Рома не мог подобрать слов. Но его взгляд, обращённый к их спасителю, говорил за него.
— Хорошо то, что хорошо кончается, Роман Борисович. Вы с сестрой проделали большую работу и преодолели долгий путь. Вы это заслужили. Ну, а мы врачи, всего лишь, помогли организму и подправили ему шестерёнки. — сказал с улыбкой Герман Михайлович и, уже более серьёзным тоном, добавил — Теперь, у неё впереди тяжелый период восстановления и реабилитации. Надеюсь, она не останется без поддержки? — спросил Рому, с намеком косясь, почему-то на меня. Мы с Ромой синхронно покачали головами в отрицательном жесте. Он что, совсем? Что значит оставить?! — Вот и славно! — прочёл хирург ответ по нашим недовольным лицам. — Можете навестить её через час. Но на пять минут, не больше! — и с этими словами, он прошёл мимо нас куда-то вглубь коридора.
Мы стояли, держась за руки, и смотрели друг на друга со счастливыми улыбками на лицах. Рома не выдержал, переполняющих его эмоций, и закружил меня прямо в стенах больницы. Лишь чудом, я не заверещала от шока и неожиданности, но всё-таки сумела сохранить строгий вид и пригрозила ему пальцем, когда он поставил меня на пол. Рома улыбался, как мальчишка. Его глаза искрились весельем, а он весь светился от счастья. Я даже не представляю, какой груз ответственности только-что свалился с его плеч!
— Поехали! Мы идём в ресторан, праздновать! — провозгласил Рома и потянул меня за собой к выходу.
— Подожди, торопыга! Марина скоро очнется, а мы в ресторане в это время сидеть будем? — включила я строгую мамочку. — Давай сходим сейчас в кафе, нам обоим не повредит перекусить, а после вернёмся к Маришке. Вечером, если ещё будут силы отметим, как и ты хотел, в ресторане. Мне, всё равно, нужно попасть домой — переодеться. Рома согласно кивнул и, обнимая меня за плечи, повёл к выходу.
31. Роман
Меня переполняли эмоции! Было ощущение, словно моё тело вибрировало от покинувшего его напряжения. Счастье и радость за сестру пузырились во мне, как игристое шампанское, того и гляди пробку сорвёт! Я был согласен «потечь крышей» или еще как-то тронуться умом, если это потребовалось бы в обмен на чудо, которого мы с сестрой так ждали.
Спасибо моей Маргаритке за её поддержку. Она тоже очень переживала за Марину, хотя они и были знакомы без году неделя. Рита импонировала мне своей открытостью и честностью. Может она резковата в суждениях, но это её ничуть не портило. Наоборот, будь она безвольной, ведомой куклой, хоть и очень красивой, я не залип бы ней, так как сейчас. Молодая, уверенная в себе женщина, знающая чего она хочет от жизни, добрая, честная (да, я повторяюсь), ей не чужды сопереживание и бескорыстие. И это всё — МОЯ Рита! Кажется, я могу бесконечно петь оду в её честь.
Чем больше я находил положительных качеств в своей женщине, тем сильнее меня мучили стыд и вина за вчерашнюю ночь. Даже не за факт измены, да и считать ли вчерашнее приключение на свою пятую точку изменой? А за слабость, неспособность, как оказалось, вовремя остановиться. За соблазн, которому я поддался. Мне неожиданно пришла в голову мысль, что я не достоин Риты. И дело не в наших социальных статусах. Она интеллигентная особа, искусствовед с высшим образованием, с престижной работой. А я механик, бизнесмен-недоделка, мальчик по вызову с сестрой-инвалидом не руках. Я просто не обладаю её силой духа, стойкостью и положительными моральными качествами.
Всё это проносилось в моей голове пока мы шли в кафе и обедали. Потом я вернулся в больницу и ждал пробуждения Марины. Сестра тяжело приходила в себя после наркоза, впрочем как и всегда. Когда мне позволили войти в палату, я лишь молча сжал её руку и показал ей класс, чтобы она наверняка знала о результате. Марина улыбнулась мне мягкой улыбкой и из-под её прикрытых век потекли слёзы. Но сегодня я радовался им, ведь это были слёзы облегчения, счастья. Такие и я периодически стирал с лица. И пусть мне ко-то рискнёт сказать, что мужчины не плачут. Мы тоже можем плакать! Иногда…когда совсем припрёт.
После кафе Маргаритка поехала к себе домой. Она не вернулась со мной в клинику, поясняя это тем, что Марине сейчас важно видеть именно меня рядом. А она навестит её уже после, во избежание обоюдной неловкости. Я не стал спорить со своей умницей и красавицей… Ну вот, опять меня понесло на хвалебные речи.
После посещения сестры я отправился домой на маршрутке, так как теперь, я временно безработный — пора вводить новые способы экономии. Но на поход в ресторан в честь такого весомого повода, я приберёг заначку. Да, и вчерашние заработанные деньги прилично отягощали мои карманы.
Сегодня, кстати, мне звонил один из координаторов моего бывшего (уже) места работы, но мы с парнями зовём их диспетчерами, чтобы не зазнавались. Выразил благодарность за подмену, вышедшего из строя, сотрудника. «Знаете куда вы все можете засунуть свою благодарность! Туда, куда М вставляла свои пальцы!» — вертелось у меня на языке. Лёшика, к слову, прооперировали, всё прошло успешно и он идёт на поправку. Диспетчер так же поинтересовался состоянием моей сестры. Уже, походу, все в курсе! А вот откуда М узнала про сестру? Вопрос. Я вчера не сильно удивился данному факту, учитывая что мы живём в век интернета и всё доступной информации, а сегодня задумался. Но ничего толкового в голову так и не пришло. Да, и не скрывал я этого никогда. Клиенткам конечно об этом не рассказывал, но на работе многие об этом знали. Мало ли, кто донёс.
Я одел белую рубашку с серебряными запонками (у меня и такие имелись), темно-синий костюм
