себя именно так. Как пожилой, повидавший свое, дед. Только вот с морщинами на лице была беда – их почти не было.
Зато повадки и некоторые фразы – ну чисто пенсионер на заслуженном отдыхе.
Вот и сейчас он после моей фразы о патронах долго молчал, разглядывая меня сквозь прищур, прикрыв один глаз, чтобы дым от сигареты во рту не попадал в него.
– А зачем тебе они, сынок? – наконец спросил он
– Надо, Степаныч. Надо. Не спрашивай причину. Лучше помоги, – я рубанул рукой, отсекая все сомнения. Показывая скорее себе, что решение окончательное и пересмотру не подлежит. Правда, что конкретно делать, я еще и сам не решил.
– Ну надо так надо. Верю я тебе, Димон. Не может сын такого отца дурное дело задумать! – мужчина харкнул желтоватой слюной на зеленый газон, подхватил костыли, хэкнув, поднялся со скамейки. – Пошли.
Ловко маневрируя меж кустов и скамеек, он пересек двор; подойдя к подъезду, набрал на домофоне номер и, крикнув в ответ на вопрос «Я, кто ж еще-то!», распахнул пикающую металлическую дверь.
– У меня-то, – говорил он, немного неуклюже поднимаясь по ступенькам, – лицензия давно закончилась. А вот Михалыч продлил недавно.
На третьем этаже вошли в распахнутую дверь. В коридоре, опершись о косяк, сложив волосатые руки на груди, нас поджидал хмурый мужик:
– Денег не дам! – твердо и басовито сказал он вместо приветствия.
– Да ну тебя, Михалыч! – мой спутник обреченно взмахнул ладонью, словно расстроившись на реплику хозяина. – Всё у тебя деньги впереди! Не за ними мы. Сегодня. Человеку вон помощь нужна, а ты сразу деньги-деньги!
Михалыч грозно посмотрел на меня, но промолчал.
– Ты, не стесняйся, Димон, – чуть подтолкнул меня вперед инвалид. – Михалычу можно доверять, он могила! Да, ведь, Михалыч? Могила же?
И вновь хозяин промолчал, только перекинул взгляд с меня на Степаныча и обратно.
– Патронов мне бы. Для дробовика, – робко сказал я, скукоживаясь от своих слов. Словно меня поймали на месте преступления, и доказательства ясны и неопровержимы.
– А что надо-то? Дробь или пули? – пробасил Михалыч.
– Картечь бы покрупнее. Восьмерку.
– Вон как. На кого охотиться-то собрался? На волков что ль? – с легкой издевкой спросил хозяин.
– Ты, Михалыч, много вопросов задаешь! – остановил его Степаныч. – Пострелять парню захотелось. По банкам!
– Ну по банкам так по банкам. Есть у меня восьмерка с десяток. Но так не дам! Продам. По двадцать рублей пулька. Сейчас принесу, – он развернулся, намереваясь уйти вглубь квартиры.
– Нет, – остановил я его. – Десяток мало. Мне нужно больше! Гораздо больше!
– Вот как, – хозяин квартиры вновь оперся о косяк. – А сколько много-то?
Я прикинул в голове сумму, которая была у меня на карточке.
– На пять тысяч рублей!
Два мужика удивленно в один голос хекнули.
– Силен, бродяга, – уважительно произнес Вадим Степанович, качая головой.
Через час мы вдвоем с Михалычем, кое-как отбившись от Степаныча, стояли в оружейном магазине. На задней стене, за низенькими витринами, рядами стояли всевозможные ружья и винтовки. Сбоку находился отдел с луками и арбалетами, с другого края блестели острозаточенные ножи, топоры и мачете. Где-то в уголке виднелись вешалки с охотничьей одеждой и снаряжением. За прилавком стоял мужик, по-другому не назовешь, в безрукавке со множеством карманов, он смотрел бормочущий телевизор, да изредка поглядывал в зал.
От обилия таких интересных штук вокруг захватило дух. Никогда раньше не бывал в подобных местах и даже не подозревал, как это классно выглядит. Хотелось всё потрогать, пощупать, примерить и пощелкать затворами. Я растерянно встал посреди магазина, в восторге топчась на месте. Стволы воронено зазывали, ножи соблазнительно блестели и я не знал к чему подойди в первую очередь.
– Пошли, – толкнул меня в бок Андрей (так его звали) Михайлович. – Патроны для дробовика вон там, на той витрине.
Кое-как оторвавшись от разглядывания изящного арбалета, я пошел в указанное место. И тоже растерялся – тут было несколько десятков разнообразных типов и видов патрон под мое оружие. Дробь, картечь, пули. Разные фирмы, разные цены.
Я глупо хлопал глазами, водя пальцем от одного типа к другому, не зная, на чем остановиться, что выбрать.
– Смотри, – пробасил мой спутник, – тебе нужна восьмерка – это картечь тройка, вон видишь секцию? Вот там и выбирай.
– А цены? А фирма?
– Выбирай середнячок по ценам. На слишком дешевые надёжы нет, а дорогие это просто понты.
– Ага, спасибо, – от всей души поблагодарил я Андрея за такой ликбез для нуба и прильнул к витрине.
–...обнаружено тело, – продавец внезапно увеличил громкость телевизора, заставив меня отвлечься от выбора. – Это уже второе убийство за два дня в этом районе. Первый труп, также молодой мужчина, был обнаружен вчера, в нескольких сотнях метрах от сегодняшнего происшествия. Оба мужчины были убиты с помощью холодного оружия. Характер ран и способ убийства говорит о том, что действовал один и тот же человек. Полиция пока воздерживается от развернутых комментариев, так что утверждать, что у нас появился маньяк пока рано. Призываем граждан, особенно граждан Октябрьского района, к бдительности, возможно список жертв на этом не закончится. А сейчас к новостям культу...
Я уставился в стену. Мозг лихорадочно соображал. Октябрьский район – это как раз тот, где находится бар Бориса. И вот за два дня там убивают двух молодых мужчин, причем, если судить по показанным фотографиям, они чем-то неуловимо напоминают меня. Тот же типаж, схожая фигура, прическа почти один в один. Уж не за мной ли идет охота? Рой ищет Учителя. Меня. По спине пробежал холодок.
– Эй, – снова толкнул меня Михалыч, – ты чего завис? Выбрал?
– Да, – я очнулся и ткнул пальцем в приглянувшийся патрон. – Вот, такие возьмем.
– Ну пошли, – мой спутник вздохнул и полез в карман за документами.
Спустя двадцать минут я распрощался со всеми своими накоплениями, взамен вынося в прочном пакете десять коробок по десять патронов в каждой, плюс комплект для чистки помповых дробовиков.
Дома меня встречала зареванная мама. Она уже успела узнать, что меня выпустили рано утром, а на улице уже второй час, «а тебя всё нет, а я
