ее уважать, потому что воровство у хозяина, когда провести обман легко, на самом деле, подлость. Доверие и профессионализм – это две вещи, которыми она гордилась.
Я ехала домой довольная своей поездкой. Кроме тонкости работы в прядильном цехе, она рассказывала мне о тех местах, где отец закупал шерсть, а какие обходил стороной, потому что халатная работа стригалей, да и безобразно грязная шерсть дадут плохой результат. Она знала о местах закупа потому, что давала отцу деньги на покупку шерсти от себя. Этого никто не знал, она добавляла ему оплату за прядение, за окраску, а потом, когда он продавал и ее долю, оставляла ему процент, таким образом, она, по сути, тоже была купцом.
Все, что мне оставалось до момента запуска, это покупка шерсти, и поиск мест, куда отец продавал готовые клубки. Наверно, это были самые сложные пункты в моем поиске, но настроения это не портило, потому что требовало лишь одного – моей активности. С этим у меня всегда было нормально, а если прибавить еще и молодое, сильное тело…
– Мисс, мисс, я уже начала переживать, - встретила меня Клара сразу от порога тревожным голосом.
– Все хорошо, Клара, как дома дела? Как мама? – я прошла сразу в комнату, чтобы снять с себя платки и платье, переодеться в легкое домашнее.
– Кроме того, что она костерит меня на чем свет стоит, все хорошо. Но я знаю, что делать с подобными – три капельки настойки, что прописал доктор, и вся ее активность испаряется. Сегодня она попросила свою вышивку и даже начала работать с ней. Я старалась – хвалила ее, так что, пока у нее руки заняты, значит и голова немного отдохнет, - выдохнула она, провожая меня на кухню.
– Вы уже ужинали? – я окинула взглядом чистую кухню и заметила на плите две кастрюльки.
– Да, и для вас оставила рагу. Как вы и сказали, мясо мелко порубила, чтобы она не заметила, сказала, что там капуста и много лука. Съела все подчистую!
– Ну и отлично, Клара. У меня есть одна просьба – если вдруг где-то в доме найдешь много разноцветных клубков, скажи мне. Отец привозил их домой, а я так и не видела, где они могут лежать. Те, белые, из которых я сделала плед, были в чулане, но там точно больше нет.
– Мисс Рузи, да, я нашла их. Мыла пол в прихожей, и передвигала те три сундука, что стояли возле стены. Так вот, там такая красота, что, когда я открыла, чуть душа не отошла! – бросив все, она потянула меня за руку в прихожую, распахнула ближний к нам сундук.
Клара очень точно описала свое состояние! Даже у меня, видевшей огромное разнообразие ниток в том, моем прошлом мире, отвалилась челюсть. Казалось, что столько цветов не существует в природе! Здесь были все оттенки синего и зеленого, красного. Нежные, словно созданные специально для детских вещей, и глубокие, насыщенные цвета. Я запустила руку в сундук, вынула три тугих кокона. Лиловый, пудровый и светло бирюзовый. К каждому нитками была примотана бумажка.
Это было именно то, о чем мне рассказывал проныра Джошуа – мастер из красильни. Это были пробы цвета, что мой отец делал с их мастером. Я аккуратно вынула бумажку из лилового клубка. Там аккуратными, словно печатными буквами было написано: «Цвет неба перед закатом после грозы, когда лучи солнца, отражаясь от воды, подсвечивают облако снизу». Дальше было процентное соотношение красок, воды, и закрепителя.
Я опустила руки, и пока Клара вынимала из сундука один клубок за другим, охала и ахала, восхищаясь оттенками, я думала об одном – что этот человек забыл в этом мире? Чем отец Рузи провинился перед Богом, чтобы иметь такое чувство цвета, умение увидеть красоту, такое терпение и желание работать, чтобы соединить его с женщиной, которая была сейчас в комнате на втором этаже, и заходить к которой мне хотелось меньше всего.
Глава 12
Весь вечер мы с Кларой занимались клубками – я решила все перенести в свою комнату, чтобы подальше от греха, ведь снова повторить то, что сделал Барнабар, я вряд ли смогу. Комнате становилась все захламленнее, но у меня была еще достаточно просторная ванная.
Я вызвала Дирка, и он с удовольствие выслушал мои пожелания – сделать стеллаж во всю стену для клубков и готовых изделий я решила мгновенно. Даже если дело не пойдет, хотя, куда оно денется, стеллаж пригодится. Кровать перекочевала ближе к левой стене, возле окна теперь жила моя рамка, а вот правую стену от окна до двери ванной будут украшать ячейки размером примерно пятьдесят на пятьдесят и глубиной сорок сантиметров. Сюда же должна уместиться пряжа, что должен отправить мне Джошуа.
Клара ходила за мной как нитка за иголкой, стараясь хоть чем-то помочь, но умудрялась ни разу не попасть под ноги. Эта женщина все больше и больше мне нравилась. Она хорошо вязала, и сейчас ее все это интересовало не меньше моего.
Когда клубки перенесли в комнату, уложив временно на тканевую подстилку, а сундуки остались открытыми в прихожей, выглядело все так, словно нас ограбили.
Я проверила наличие всех записок на клубках и успокоилась. Когда поняла, что страшно устала, и вспомнила, что хочу я или нет, но нужно зайти в комнату к Лауре настроение испортилось.
– Мама, как ты себя чувствуешь? - очень тихо обратилась я к женщине, что отложив вышивку, лежала сейчас на спине и смотрела в потолок.
– Я не так представляла нашу жизнь! – хриплым от кашля голосом заявила она даже не посмотрев в мою сторону. Я почувствовала, как внутри меня все закипает.
– А как ты себе ее представляла? – стараясь говорить спокойно, спросила я и присела на край кровати. Клара хорошо делала свою работу: шторы, что я сняла, она постирала и уже повесила на чистые окна, на полу не было и пылинки, вещи больше не валялись по всей комнате.
– Я воспитывала тебя в вере, и хотела, чтобы мы пришли к Богу нашему и его детям. Но после того случая, где ты чуть не умерла, тебя словно подменили. Ты больше не моя дочь!
– Твоя, только вот, жить больше по твоим правилам я не стану, - я говорила честно и открыто, хоть и побаивалась ее реакции и последствий, о которых просто не могла даже знать. Куда
