экстаза. Она слишком уж легко поддавалась на провокации. Но вот Митсу этого было мало. Просунув один из пальцев внутрь узкой дырочки, парень приставил член к влагалищу и протиснул головку меж губ. Апофис уже успела кончить, поэтому войти глубже труда не составило. Да и змея не была девственницей.
Войдя лишь на половину, Митсу почувствовал давление на шею. Ламия прижала его к своей груди, тяжело дыша. Ей уже хватило размера, но это было лишь началом. Митсу продолжил входить глубже, пока яйца не уперлись в лобок. Выждав пару секунд, дабы девушка могла привыкнуть к боли, Итачи быстро отодвинулся и снова вогнал член на всю длину. Уже куда быстрее и ловчее. От такого Апофис застонала на всю комнату. Она даже дернулась от толчка. Головка уперлась в нее до предела. Внутри было достаточно узко и Митсу и сам получал неописуемое удовольствие, но этого было ему мало. Хотелось большего. Указательный палец проник в попку до предела. Затем в дело пошел и второй палец. От такого ламия выгибалась все чаще. Стонала громче. Продолжала течь. Через секунду другую она кончила во второй раз. Соки оказались на кровати, на ногах человека. Сладостный аромат заполнил собой комнату. Митсу даже заметил редкие чешуйки на бедрах змеи. Был шанс, что она не сдержится и сменит форму. Тогда им обоим не повезет. Хотя, человеку с его инструментом будет куда хуже. Кто знает, как изменится лоно девушки во время сплетения ног в одно целое.
Продолжая наращивать темп, Митсу почувствовал азарт. Да и Апофис привыкла. Она уже сдерживалась, но все же не контролировала себя. Постоянно шептала, как же ей хорошо и что хочется большего. От этого парень лишь быстрее входил в нее. Ламия продолжала держать его за шею, прижимая к себе. Придавленная майка не давала доступа к груди, поэтому пришлось избавиться от одежды. Кое-как приподнявшись, Митсу вытащил пальцы, схватился за уголки тканей и задрал майку, припав уже к самим грудям. Сосок уперся ему прямо в губы. Митсу начал покусывать его, лизать. Апофис стонала все громче. Она наслаждалась процессом. Тело ее легко поддавалось на игры человека. В такой позе змея целиком принадлежала ему!
Когда член впервые запротестовал, Митсу сосредоточился и, начав вгонять на всю длину, тут же припал к губам девушки. Та хотела застонать, но не смогла. Лишь промычала, зажмурившись. Они лежали друг на друге, целовались. Хлюпающие звуки становились все громче, пока в один момент не прекратились. Митсу довел змею до уже третьего экстаза. Она кончила одновременно с ним. Любовные соки смешались со спермой, заполнив влагалище до краев. Все это начало выливаться наружу, но обоим было плевать. Член до сих пор находился в змее. В такой позе он достаточно быстро принял боевую форму во второй раз. Но Итачи не собирался повторять уже изученный опыт. Воспользовавшись тем, что ламия расслабилась и все же отпустила его, Митсу вытащил своего дружка и приставил его к дырочке пониже. Ловким толчком он вошел внутрь, но не смог проникнуть слишком глубоко. Узкое пространство буквально заставило парня остановиться. Апофис и сама такого не ожидала. Она вновь закричала, выгнувшись. Член с большим трудом вошел на всю длину.
— Нет! Остановись! Как же… боже… больно и… приятно… прошу… остано…
Но уже было плевать. Митсу не слышал ее. Не собирался прекращать свой ритуал. Он проник глубже и, уперевшись в зад, сжал ягодицы. А затем, для собственного же удобства, обхватил женские ножки и поднял их. Пришлось удерживать конечности, но проблем это не доставило. Член входил все быстрее. Дырочка едва ли разрабатывалась, но узкая щелка доводила до сумасшествия! Апофис и сама не могла сдерживаться. Она схватилась руками за края кровати, дергаясь при каждом толчке. Грудь ее подпрыгивала. Открытый ротик с высунутым язычком привлекал одним видом. Настоящее зрелище для извращенцев. Митсу не сдержался и, все же отпустив женские ножки, приблизился к лицу ламии. Апофис закрыла глаза и не почувствовала этого. Человек же взял в рот ее высунутый язык, отчего девушка раскрыла глаза, вздрогнув. Ей определенно понравился такой шаг. К слову, язык ее был гораздо уже человеческого. Вытянутый, разделенный надвое на конце. Змеиный, в общем.
Стоило взять его в рот, как Митсу прижался и к губам ламии, продолжив наслаждаться вкусом. Член не останавливался и в один момент выстрелил вновь, заполнив уже новое пространство. Дикий жар пробрал обоих. И Митсу, и Апофис замерли на мгновение, не отрываясь друг от друга, а затем парень рухнул на пышные груди, тяжело дыша.
Ламия и сама пыталась отдышаться. Очень давно она не чувствовала чего-то настолько прекрасного. В последний раз секс у нее был с существом из своей расы. Еще до того, как она стала лидером. До того, как попала сюда. И все же змеи не могли удовлетворить так, как человек. Даже в неродной форме. Ламия пыталась найти сравнение с кем-то еще, но не могла вспомнить, чтобы получала столь прекрасные ощущения и эмоции во время любви.
Взглянув на лежащего на себе парня, она провела рукой по волосам, улыбнувшись.
— Ты хорошо поработал, мой милый. Я так… так ждала этого дня… прошу… давай увидимся вновь. Когда все это… закончится…
— Апофис…
— Я знаю, что произойти может все, что угодно. Но… я не хочу мириться с этим. Я хочу увидеть тебя вновь. Хочу… я готова отказаться от статуса лидера расы. Мара рассказывала, что ты можешь выбрать себе любую жизнь. Прошу, давай, когда все закончится, останемся наедине друг с другом. Покинем это место и будем жить где-нибудь в глуши. Я… я люблю тебя, Итачи Митсу. И хочу, чтобы ты принадлежал лишь мне.
— Я не знаю, что нас ждет. Давай не будем загадывать. Но я буду рад увидеть тебя вновь.
— Да, ты прав. Прости за это…
Вместо ответа Митсу вновь припал к женским губам. Они залились прекрасным поцелуем.
Парень покинул комнату ламии часов через шесть. Набравшись сил, они занялись любовью еще раз. Затем снова. И только после этого Митсу позволил себе уйти. Слова девушки растрогали его. Апофис знает о копиях в башне. Знает обо всем, что происходит. И, с учетом всего этого, продолжает верить в «хорошую концовку». У парня взгляды другие. Хочется верить, что все так и будет, но глубоко в душе что-то ему подсказывает, что самое страшное еще даже не началось. Мара скрывает нечто более ужасное, нежели свои эксперименты с куклой девы опустошения. Она заигралась в
