шепчет она, доверительно заглядывая мне в глаза.
— Поцелуешь и уйдешь, — улыбаюсь я.
Ее взгляд спадает к моим губам. Ох блядь…
Лера с сомнением прикусывает свою губку, даже не догадываясь какие процессы от этого ее невинного действа творятся в моем оголодавшем организме.
Хотя может и догадывается. Ее глазки округляются пропорционально тому, как под ее попкой напрягается мой член.
— Правда отпустите? — шепчет она в ужасе.
— Я разве хоть раз обманул тебя? — ловлю ее подрагиваюшую ручку и целую пальчики, испытывая какое-то нездоровое желание ее успокоить сейчас.
Блядь, почему-то эта кукла неприступная меня доставляет куда больше, нежели целый выводок шлюх готовых на все.
Глава 46
Кладу ладонь Леры на свое обнаженное плечо.
— Расскажешь, как оказалась здесь? — пытаюсь разговорить ее, чтобы отвлечь от всего происходящего.
— Зойка притащила, — хнычет, будто жалуется мне. И мне пиздец как нравится это ощущение. Будто она чувствует во мне того, кто может ее защитить.
Только вот не от самого себя. Я же просто дурею рядом с ней, так, что сам себя контролить перестаю.
— Хочешь я ее накажу? — мягко предлагаю, заправляя прядку волос ей за ушко.
Ее глаза снова расширяются от шока:
— И ее? — звучит будто как-то разочарованно.
Усмехаюсь:
— Нет, малыш. Не так как тебя. Но мне нравится ход твоих мыслей. Начинаешь привыкать к системе наказаний, да?
— Нет, — Лера обиженно поджимает губы. — С чего бы мне вообще привыкать к вам и вашим странным методам общения?! — явно привычно заводится она.
И меня это тоже заводит. Но иначе.
— Это варварство какое-то! — негодует она. — Наказываете. Целовать заставляете.
Мне нравится, что она снова становится самой собой, эдакой всем недовольной строгой училкой, а не той примороженной к углу куклой, которую я увидел, когда вошел в випку.
— Я не заставлял, — усмехаюсь. — Стас свидетель: у тебя был выбор. Ты сама пришла ко мне.
— Ага, сама! Как же, — кажется она не на шутку обижена. — То ли стой смотри, как вы тут… гхм… развлекайтесь. То ли целуй двух зарвавшихся… г… Да за кого вы меня вообще принимаете? Где это видано, принуждать людей к подобному?
— Никто ведь не принуждает, моя милая, — влезает Стас, — элементарная благодарность за помощь.
— Тогда зовите сюда и домработницу свою, — фыркает Лера мне в лицо. — Выходит ей я тоже благодарности задолжала?
— Какую домработницу? — опять подает голос Стас. — У Арта домашнего персонала отродясь не водилось. Не любит, когда у него посторонние люди по дому шарахаются.
Еще даже не понимая, что произошло, наблюдаю как глаза Леры возмущенно округляются:
— Да вы… — она буквально давится воздухом от возмущения, вскакивает с моих колен и прикрывается руками, будто я ее прям щас раздеть пытался. А я вроде и не пытался, — мало того, что извращенец? Так еще и лжец, каких поискать?!
Стас ржет, а я нихуя понять не могу, что происходит. Однако чувствую себя немного неловко. Потому что не привык, когда ситуация выходит у меня из-под контроля. А сейчас очевидно именно так и получается.
— Знаете что, Артур Тигранович, — цедит Лера, — а вот теперь вы наказаны! Не все вам меня воспитывать. Последите теперь и за собственным поведением!
Пока я пытаюсь понять, какая муха укусила мою нежную припевочку, она разворачивается и шагает к двери. Вася встает у нее на пути, но она и его отчитывает как пацана:
— Разве не слышали, что ваш хозяин сказал?! Я вовсе никакая не шлюха! Так что вы не имеете права удерживать меня здесь!
Едва заметно киваю головой, давая команду Васе выпустить свою разошедшуюся занозу. Пусть остынет, киса.
И мне надо остыть.
Лера выходит и Стас тут же требует подробностей:
— И че это было? Ее не устроило, что у тебя нет домработницы? Боится, что ты ее между делом и прибираться заставишь? Так ты бы ей про клининг сказал, — ржет придурок.
— Да вот как раз работой ее не напугать, — задумчиво гляжу на дверь за которой скрылась Лера. — Я уже нанял ее кухаркой.
— Че, настолько голодный? — Стас недвусмысленно играет бровями.
— Пиздец, — отзываюсь я.
— Но судя по этому представлению, она еще тот жигуль.
— Почему жигуль? — силюсь понять о чем он.
— Ломаться будет — заебешься. Отвечаю, брат. Может кого попроще найдешь, а?
— Нет. Эту хочу, — отрезаю я, снова тараня взглядом дверь. — Может потому и так интересно, потому что сложно.
— И че твоя сложная щас психанула?
— Соврал я, — усмехаюсь, наконец догоняя, что так взбудоражило малышку. — Сказал, что ее в моем доме домработница переодевала, пока она спала.
— Ааа, так вон оно че! — ехидно усмехается друг. — Ах ты ж извращуга. Девку без сознания… того?
— Блядь, нет! — раздражаюсь я. — Просто переодел. Ты же сам сказал следить за ней. Вот я и позаботился, чтобы она в сырой одежде не оставалась.
— Позаботился, говоришь? — Стас с каким-то задумчивым видом поджимает губы. — Ох, брат… тогда тем более держись. Угораздило же тебя. С этим жигулем. Мой тебе совет, если еще не поздно, если не втянулся по самые уши, лучше забей.
— Ты о чем?
— Просто оставь ее, и забудь. Это я тебе как друг говорю.
— Походу ты перебрал, дружище. Девчата, не наливайте ему больше. А мне пожалуй на сегодня хватит развлечений.
Глава 47
Возвращаюсь в зал. Злая как цербер. Это же надо! Так бессовестно врать и не краснеть даже!
Пропихиваюсь сквозь толпу, пытаясь отбросить навязчивые картинки о том, как Артур собственноручно переодевал меня, пока я была в отключке.
Даже трусы ведь!
Чувствую, как у меня лицо горит от стыда. Невольно представляются огромные руки Артура. И как его пальцы поддевают резинку моих простеньких голубых трусов…
О боже, хватит!
Но фантазию так просто не угомонить.
Я ведь еще и не побритая… Прикладываю ледяные от стресса руки к горящему лицу.
Но это ведь значит он знал… как там… у меня все. И не побрезговал… это… языком своим… облизывать меня.
Значит даже в столь неприглядном положении, вся потная от температуры, небритая, заплаканная… не оттолкнула его? Может он и правда извращенец?
Однако чувствую, что на душе к собственному стыду становится легче.
Я-то успела подумать, что какая-то дефектная, поэтому неинтересна мужикам, и собственному мужу в особенности. Но поведение Артура хоть и пугает своей дикостью, однако позволяет мне почувствовать себя полноценной желанной женщиной.
Меня можно хотеть. Я вовсе не дефектная.
Он захотел сам переодеть меня. Раздеть. Прикасался ко мне своими наглыми ручищами. Смотрел на меня…
Ежусь, чувствуя как мурашки завладели всем моим телом.
