— Скоро, спи, — кивнула Ирина. — Понравилось?
Но сын уже спал, положив голову на плечо брата. Пашка, прижавшись к спинке кресла, не сводил глаз с подаренного котёнка в коробке.
— Котище какой, — восхищённо шептал он всю дорогу до Москвы.
КТО ОБЪЕЛСЯ ЛЯГУШЕК?
— Выходит, чем больше вы копаете, Лев Тимофеевич, тем сильнее закапываетесь?.. — далеко не валдайским колокольчиком звенел голос зам. прокурора Чашкина, поднимаясь до самой люстры, и продолжая там звенеть.
Пропесочка шла уже добрые полчаса, и у майора Рогаткина начались незначительные слуховые галлюцинации, как он их сам для себя объяснял. Галлюцинации заключались в том, что Лев Тимофеевич внезапно вместо въедливого голоса зам. прокурора начинал слышать песни Софии Ротару. Так вот, терпеливо дослушав последний куплет «Луны-луны», Лев Тимофеевич откашлялся и осторожно огрызнулся:
— Вы сгущаете, Всеволод Иваныч…
— А разве Хазаров не опознал свою тёщу, а его дочки счастливым образом не нашлись? — не терпящим возражения тоном перебил следователя полковник Чашкин. — Вот вы в курсе, что три дня назад в милицию поступило заявление из агентства «Звездный слуга»?.. — зам. прокурора вытряхнул из конверта на стол фотографию пожилой женщины в кокетливом синем костюме. — Оказывается, пропавшая Виолетта Константиновна Золотайкина больше года убиралась у Хазаровых, во время бури вышла из дома магната и как сквозь землю провалилась!.. Если бы сегодня вы соизволили закрыть дело Хюбшман-Калюновски, то могли бы бросить все силы на поиск пропавшей Золотайкиной, Лев Тимофеевич! Кстати, что там у вас с маньяком-отравителем? Никого он больше не отравил?..
— Я отслеживаю ситуацию по маньяку и ищу стоматологическую карту Хюбшман-Калюновски по всем районным поликлиникам Москвы, чтобы сравнить её с челюстью покойной, — тихо, как пономарь, отчитался следователь и с опаской посмотрел на качающуюся над головой люстру.
— Лев Тимофеевич, уж не объелись ли вы лягушек в каком-нибудь французском ресторане, куда по ошибке забрели?.. — голос полковника Чашкина зазвенел с прежней силой. — Повторяю, разве её не опознал зять по цветному халату и перстню с бриллиантом?.. Ведь именно сейчас провидение снова предоставляет нам возможность закрыть это дело — за отсутствием состава преступления!
— Опознал, — с грустью ответил Рогаткин. — Только я, Всеволод Иваныч, вегетарианец и лягушек не ем, к большому сожалению, но скоро обязательно попробую… Вот премию получу, схожу и поем лягушек, не обязательно французских, я и наших могу поесть — во фритюре. К вашему сведению, Всеволод Иванович, у покойной Лили Хюбшман-Калюновски лицо обезображено до такой степени, что в связи с этим безоговорочного опознания никак быть не может. К тому же, как вы знаете, нами был зарегистрирован после её смерти телефонный разговор, где она говорит с собственным зятем.
— Голос Калюновски опознали? — перебил следователя зам. прокурора.
— Нет, ни один из слышавших его, голос не опознал, кроме самого Хазарова, — выдержал взгляд начальника Рогаткин.
— Эх, Лев Тимофеевич, — тоскливо взглянул на упрямого подчинённого полковник Чашкин. — Пусть уже Хазаров похоронит, наконец, свою опознанную тёщу.
— Пожалуйста, я не против, — Лев Тимофеевич вытащил из портфеля бланк разрешения на похороны. — А если это всё-таки не Калюновски, а какая-то старуха в её одежде, Всеволод Иванович?..
— С бриллиантовым перстнем стоимостью в двенадцать тысяч условных единиц? — Чашкин поставил жирную подпись под разрешением и сердито взглянул на следователя.
Лев Тимофеевич убрал разрешение в портфель и задумчиво обронил:
— Дело в том, что бывшая няня Хазаровых утверждает, что Лиля Юльевна хранила в своей квартире нечто ценное. Так вот, Всеволод Иваныч, мне очень нужна повторная санкция на обыск с понятыми квартиры Хюбшман-Калюновски на Тенистой улице. Как вы на это смотрите?
— А покажешь мне это нечто, если найдешь? — вдруг оживился зам. прокурора.
— Всенепременно, Всеволод Иваныч, — кивнул, пряча улыбку, Рогаткин.
— По части находок ты дока. Не забудь, какой я добрый! — подписывая санкцию на обыск, полковник Чашкин со значением посмотрел на Льва Тимофеевича.
Выйдя из кабинета зам. прокурора, Рогаткин закурил и огляделся. Чувствовал он себя при этом, как пробежавший половину пути марафонец. Рогаткин спустился в столовую межрайонной прокуратуры, и с большим аппетитом пообедал пирожками с капустой, запивая их горячим чаем с чабрецом, а затем, покурив с коллегой на крыльце, отправился на Тенистую улицу в квартиру тёщи Хазарова, предполагая как следует её обыскать.
МАРАФОН С ВЕЗУНЧИКАМИ
— Ира, почему губы снова не накрашены? Где стилист?.. — в студию стремительно вошёл режиссёр Кирилл Мамутов. — Сегодняшний марафон с везунчиками, которые удачно упали с крыш, спаслись из горящего поезда или спрыгнули с моста в дурацкой надежде умереть, но не сломали себе даже лодыжек, обещает стать незабываемым! Где этот лодырь Сосо, а?..
Из-за ширмы выглянул грустный стилист и тихо осведомился:
— Меня, кажется, звали?..
Мамутов пару секунд разглядывал небритую физиономию с вытаращенными глазками и, кашлянув, осведомился:
— Золотая помада есть?
— Есть, — кивнул стилист. — Три оттенка.
— Шуруй! — Мамутов показал на Ирину и вышел вон.
Калейдоскоп героев шоу быстро сменялся, и не со всеми участниками Ирина успела поговорить перед эфиром.
— Чем мужчина симпатичнее, тем лучше у него сперма, — кокетливо улыбаясь, заявила предпоследняя героиня, которую выбросил с седьмого этажа любовник.
— И какой вы предъявили ультиматум своему любовнику, когда вас выписали из реанимации? — повторила Ирина вопрос редактора из наушника.
— Я его заставила жениться на себе! — жизнерадостно отчеканила героиня. — Месяц назад мы обвенчались в колонии.
Перед Ириной сидела обычная, ничем не примечательная худощавая дама с пегими волосами и большим ртом. «Учительница начальных классов, — подсказал журналистке в наушник редактор: — Очень нервная учительница, ходит-вздрагивает, а из школы выходит — трясется! Я был женат на такой целый год! Господи, спаси и сохрани меня на будущее…»
— Вы счастливы? — задала Ирина незапланированный вопрос.
— Можно и так сказать, — звонким голосом отличницы ответила учительница. — Ведь я всегда добиваюсь того, чего хочу!
Ирину так и подмывало спросить: «Не боитесь, что ваш второй полёт с седьмого этажа будет не так удачен, как первый?», но учительница так мило улыбалась в камеру, к тому же в студию уже входил последний герой шоу «Ультиматум».
— Директор НИИ мифологии и древностей предъявил ультиматум погоде, которая мешала работе археологов, и буря закончилась в течение всего пяти минут! — Ирина со скоростью студийного магнитофона повторила слова редактора и улыбнулась в камеру.
