Книга Пропавшие в Стране Страха - Алексей Слаповский

Страбынеты, обнаружившие, что Ник убежал со страбытами, решили, что он переметнулся.

– Давай тоже к ним, – предложила Вику Анька. – Будет нас тогда девять на девять.

– Я не хочу к ним. Они просто взяли Ника в плен, – сказал Вик.

– Ничего подобного! – заявил Шустрик – Я видел, он сам за ними побежал!

Шустрику было обидно: ему казалось, что они с Ником уже подружились. И тот вдруг его бросает и бежит к этим гадам страбытам.

А Вик подумал, что если Ник действительно перешел к страбытам, то это, скорее всего, следствие того действия, которое на него произвела инъекция доктора Страхова. Нику хочется подвигов. Но тут ему развернуться не дадут – очень уж велик авторитет Эдьки и Аньки. А страбытов меньше, прийти к ним на помощь значит проявить смелость. Вот Ник и проявляет. Но ему-то, Вику, что теперь делать? Тут все более или менее понятно, он со всеми познакомился, а как примут его там? И Анька может счесть его окончательным трусом. С другой стороны, не пойти выручать брата – тоже трусость.

– Ладно, – сказал Вик. – К страбытам я переходить не собираюсь. Но я хочу выяснить, что там с братом.

– Тоже дело, – одобрительно кивнула Анька. – Может, пойти с тобой?

– Тогда все пойдем! – сказал Эдька.

– Ни к чему! – отрезала Анька. – Им и так сегодня от нас досталось. Победить врага – дело чести, а злить его лишний раз не надо.

И Вик смело направился с Анькой в лес – он готов был сейчас отправиться с нею куда угодно, несмотря на страхонагоняющую инъекцию доктора Страхова.

Они шли быстро, но осторожно, высматривая, нет ли впереди засады.

– Надо вдоль скалы пройти, – сказала Анька. – Страбыты туда редко заходят, трусобоев боятся.

– Это кто такие? – спросил Вик.

– Что-то вроде хулиганов или разбойников. Взрослые, но придурки.

Вик попросил объяснить, в чем их придурочность, Анька объяснила: трусобои похожи на фобофобов, то есть людей, боящихся испугаться, и страхолюбов, то есть тех, кто любит видеть страх других людей, но есть отличия: если фобофобы и страхолюбы могут быть в душе смелыми людьми, то трусобои – прирожденные трусы. И, естественно, больше всего они боятся, что их будут принимать за трусов. Отсюда и название болезни – трусобоязнь. Это начинается с детства: сидят, например, два трусобоя дома, смирно играют во что-нибудь. И вдруг один прислушивается и говорит другому:

– Пацаны на улице еще. А нас нет. Подумают: отсиживаемся, боимся.

– Мы отсиживаемся? Мы боимся? А вот сейчас пойдем и покажем им всем!

И они идут и показывают им всем. Из таких трусобоев получаются драчуны, задиры, а по мере взросления опасные для общества и нормальных людей хулиганы.

Внешне они похожи на смелых людей, но отличие огромное: если смелому человеку не надо каждую минуту доказывать свою смелость (он и так о ней знает), особенно за счет других, то трусобой дня не может прожить, чтобы не выставить напоказ свое фальшивое геройство. Он идет по школьному коридору и толкается, пихается, гогочет, нападает и всегда готов отразить нападение – почему? Потому что без этого никто не узнает, какой он храбрый. И это длится до тех пор, пока кто-то по-настоящему храбрый не остановит его. Останавливают по-разному. Лучше, конечно, убедить словами, что не надо выпендриваться. Но слова трусобои понимают плохо. Они вообще презирают связную речь, по их убеждению, кто красиво говорит, на самом деле просто не умеет драться. Тогда приходится трусобоям давать по лбу. Их это приводит в норму.

В Стране Страха таких типов несколько, а самые противные из них – два великовозрастных балбеса двадцати с чем-то лет, имеющие клички Кил Бил и Бил Кил. Они как-то на досуге (которого у трусобоев всегда полным-полно – все сплошь бездельники) просмотрели фильм «Убить Билла», «Kill Bill» по-английски, и он им очень понравился, потому что все содержание сводится к тому, что какая-то женщина хочет убить какого-то Билла, а попутно убивает разных других людей – очень красиво и интересно убивает, часто просто из-за того, что попались под руку. Это утвердило их в мысли, что они живут правильно, задирая всех встречных и поперечных. Выпив пива, они вышли на улицу, и один кричал, рассекая потоки мирных прохожих: «Кил Бил»! А второй подхватывал: «Бил Кил»! Они даже на футболках написали эти слова – именно так, с одним «л» в обоих словах: трусобои, как правило, безграмотны, ибо полагают, что грамотен только трус, который боится писать неграмотно. Доктор Страхов, проезжая по улице, увидел их и подумал, что они очень пригодятся для его экспериментов. Он сообщил о своем желании БГ, тот выслал оперативную группу, та схватила приятелей и доставила в Страну Страха; трусобои сначала пытались бежать, но, поняв, что тут задаром кормят, а делать ничего не надо, успокоились. Единственное, что от них требовалось – регулярно являться к профессору, который брал у них кровь на анализ, чтобы посмотреть, в каком состоянии у них гормон трусобоязни, и давал микстуру, снижающую или повышающую количество этого гормона.

Анька так живописно описала трусобоев, что Вику даже стало любопытно на них посмотреть. Не сейчас, а при случае. Однако недаром говорят, что желания сбываются (и не только говорят, но и пишут, смотри книгу о Бермудии): трусобои появились.

Было это так: Анька и Вик, выйдя к отвесной скале, шли вдоль нее, и вдруг сверху посыпался песок и мелкие камни. Анька подняла голову, осмотрела скалу. Потом огляделась.

– Вот так оно и бывает, – пробормотала она.

– Что?

– Ничего, пойдем.

Через минуту опять – песок и камешки. А перед этим Вику послышался какой-то звук.

– Камнями, что ли, кто-то кидает? – предположил он.

– Может быть, – сказала Анька.

И тут послышались треск сучьев и шум листвы: кто-то продирался сквозь кустарник.

– Беги! – крикнула Анька.

И Вик побежал.

Он бежал по гальке, которой было усыпано подножие скалы, хруст был громким, и ему казалось, что Анька тоже бежит вместе с ним. А сзади слышались крики: «Кил Бил!» И – «Бил Кил!» И опять – «Кил Бил!» И так без конца (потом Вик узнал, что трусобои обожают орать долго и громко – так они заглушают собственный страх и дают понять всем, какие они смелые).

Крики отдалялись. Вик остановился: он задохнулся от быстрого бега. Обернулся. И увидел, что он один.

Значит, Анька осталась там?

Значит, он оставил ее на растерзание трусобоям?

Но она же сама крикнула: беги!

И Вик был уверен, что она тоже бежит.

Ты не был уверен, возразил Вик сам себе. Ты просто испугался. Ты испугался трусобоев, испугался крика Аньки. Ты испугался за свою шкуру. Ты поступил так, как не поступал никогда в жизни: оставил другого человека в беде. И не просто человека, а девочку. И не просто девочку, а ту девочку, которая тебе нравится. Кто ты после этого?