реалити-шоу «В эфире Челси».
Объяснение не помогает.
— Ладно, не суть. До интервью я тоже о ней не слыхала.
— Дело не в этом. Ты говоришь, она девушка, а в «Клоуторн» женщины не допускаются. По крайней мере, изначально такое правило существовало.
— Тогда к списку их преступлений добавим еще и оголтелую сексуальную дискриминацию. Но я не Стейси имела в виду.
— А кого?
— Ее отца, Лэнса Нитеркотта. Он был выдающимся театральным режиссером, открыл миру многих талантливых актеров. Роль в постановке Нитеркотта практически являлась залогом успешной карьеры.
— Как-то сомнительно, что в «Клоуторне» кому-то могло приспичить выступать на сцене.
— Верно, но им вполне могло захотеться пристроить на видную роль своего ребенка или жену, да хоть любовницу. Разумеется, подобную возможность можно и купить, но если попросить одноклубника об услуге…
— А, усек. Похоже, с этим чуваком Нитеркоттом и вправду стоит побазарить.
— Стоило бы, вот только он некоторое время назад покончил с собой.
Клемент закатывает глаза.
— Обычно, пупсик, покойники болтливостью не отличаются.
— Разумеется, но вдруг Стейси показалось что-то странным в поведении отца за несколько месяцев до его смерти? Поговорить с ней все равно будет не лишним, вы так не считаете?
— Ладно, даже если он вовсе и не мужик из блокнота, мы как будто ничего не теряем.
— Пока это единственная зацепка, — отзываюсь я и снова принимаюсь за блокнот. — Хотя осталось еще несколько десятков страниц.
Увы, на этих десятках страниц мне не попадается ни одного реалистичного кандидата для допроса.
Закрываю блокнот и убираю в сумочку.
— Что ж, одно имя — лучше, чем ничего.
— Начало положено.
— Именно, Клемент. Думаю, мы установили первого потенциального члена «Клоуторна».
— И ты знаешь, что это означает?
Еще как знаю. Точка невозврата пройдена. И это словно первый восхитительный глоточек за день для алкоголика. А моя слабость — «звоночек», опьяняющий почище любого спиртного напитка. И противиться ему я не в силах.
— Я должна сделать это, Клемент. Понимаю, расследование опасно, но мне нужны…
— Тебе нужны ответы. Я понимаю.
— Правда?
Он подается вперед и ловит мой взгляд.
— Неведение — это проклятие. Поверь мне, я полностью тебя понимаю.
Мне вспоминается первое правило Эрика в журналистике: никому не доверяй, ничему не верь. Я не готова полностью доверять Клементу, равно как и его рассказам, но есть в его глазах нечто завораживающее, способное подорвать чью угодно решимость.
— Как вы говорили, Тим этого так не оставит. А я не собираюсь ему уступать.
— Я бы выпил за это, пупсик, вот только стакан пуст.
В доказательство он демонстрирует свою посуду.
— Клемент, на дворе двадцать первый век. Если надеетесь, что я собираюсь изображать из себя прилежную домохозяйку, вы глубоко заблуждаетесь.
— Ах да, времена изменились, — отзывается великан с усмешкой.
— И значительно.
— Но, может, прежние все-таки были лучше?
Я встаю и убираю со стола тарелки, тем самым перечеркивая собственное заявление секундной давности.
— Без машины времени этого мы никогда не узнаем. Но лично я считаю, что без бытового расизма, отключений электричества и трехдневной рабочей недели в целях его экономии только лучше.
— Тут я не спорю, но если нынче все так замечательно, почему же тогда никто не радуется? Газеты почитаешь, так в стране свирепствует эпидемия депрессии!
— Не все так просто.
— То-то и оно! А в прошлом жизнь была проще, стало быть, лучше.
— Вы, я погляжу, специалист по современной истории?
— Еще какой, ты удивишься.
— В наше время меня мало что способно удивить. Ладно, идемте, покажу вашу спальню и научу наливать себе виски.
Великан встает с кресла и потягивается. Без дополнительных сантиметров каблуков чувствую себя как чихуахуа в компании ротвейлера.
Мы проходим в гостевую спальню, также служащую домашним офисом и хранилищем для излишков моего гардероба.
— Он гораздо удобнее, чем выглядит, — беззастенчиво вру я, раскладывая диван-кровать.
— Да потянет.
— Вам что-нибудь нужно? Зубная щетка? Сменная одежда?
— Не-а.
— Хорошо. Что ж, вас еще дожидается стаканчик, а потом, думаю, не помешает пораньше лечь спать. Кажется, завтрашний день будет долгим.
Наливаю ему на кухне вторую порцию виски и отправляюсь в уборную.
Стоит мне усесться на унитаз, как в голову приходит мысль: «Ты что, совсем рехнулась?»
Уборную я покидаю, так и не найдя ответа.
15
Один из нас спал хорошо, и это была не я.
Ночка выдалась суровым испытанием как для моего тела, так и для рассудка. Я металась и ворочалась, изводимая голосом прославленного документалиста Дэвида Аттенборо, описывающего исходящие из гостевой спальни звуки: «С приходом ночи саванну сотрясает оглушительный рев антилоп гну, у которых сейчас гон».
Вопрос, который я задавала в туалете накануне вечером, встает с новой остротой, когда я осоловело вваливаюсь в гостиную.
— Охренеть. Паршиво выглядишь, пупсик.
Мой гость чувствует себя как дома, растянувшись на диване в одной футболке, трусах и носках.
— Как мило с вашей стороны, Клемент, что вы обратили внимание на мое состояние. Возможно, дело в том, что мне удалось поспать в лучшем случае часа два.
— Что, сомневалась в своем решении насчет «Клоуторна»?
— Только в той его части, где согласилась пустить в дом мужчину, чей храп измеряется шкалой Рихтера.
— Чем-чем измеряется?
— Неважно. Где ваши джинсы?
— В спальне. Да не волнуйся, их еще несколько дней можно не стирать.
Я сверкаю на него глазами.
— Я вовсе не за этим спрашиваю! Не могли бы вы это убрать, пожалуйста?
— Что именно?
Киваю в направлении оскорбляющей мой взор детали.
— Черт, — фыркает Клемент и запихивает свое торчащее хозяйство в трусы. — Наверное, резинка ослабла.
— Так же, как и моя воля к жизни. Кофе будете?
— Чай, пожалуйста. С молоком и тремя ложками сахара.
— Я сделаю вам чай, если вы соизволите надеть джинсы.
— А, ну да, — хмыкает великан, — незачем тебе перевозбуждаться перед завтраком.
— Еще чего!
Сокрушенно качая головой, плетусь на кухню и ставлю чайник. В ожидании, когда закипит вода, зябко кутаюсь в халат и пытаюсь внести хоть какую-то ясность во вчерашний хаос. Достаточно одной минуты аналитических построений, чтобы лишний раз убедиться в мудрости выражения «утро вечера мудренее».
Что ж, стараюсь стряхнуть негатив, который, несомненно, можно списать на нехватку сна и кофеина Как наставлял меня Эрик: «плюнь на сомнения и иди к цели». В данном случае таковой является репортаж, способный запустить мою карьеру в стратосферу. Нужно всего лишь позабыть о сомнениях — угрозах Тима, проживании с Клементом.
Второе из упомянутых сомнений объявляется на кухне — слава богу, в джинсах. Я протягиваю ему чашку с чаем.
— Так какие планы? — осведомляется великан.
— Магазин с
