заключать друг друга в объятья, слыша биение двух сердец! Какая же это всё-таки была хрень! Долбанная хрень! Не прошли одни прослушивания, пройдём другие, но мы должны держаться вместе! Должны! Господи, Насть, надеюсь, ты сейчас спишь, потому что я заснуть не могу. Мне нужна ты. Нужна твоя улыбка и твой смех. Нужен твой шёпот у самого уха, говорящий, что всё будет хорошо, и я поверю ему. Поверю тебе. Потому что только рядом с тобой, Рапунцель, я могу быть слабым. Прости, ладно? Прости за футболку и за то, что всё испортил. Я люблю тебя, ты знаешь. Безумно люблю. И я…я…держусь только благодаря тебе. Если б не твоя поддержка, я бы давно сломался. Это правда. Самая чистая, мать её, правда. Ты моя опора. И всегда ей была. Забавно, да? Мы ведь по-настоящему начинаем ценить чувства, когда они возвращаются к нам без ответа. Я например, только сейчас понял, каким вкусным шампунем ты моешь волосы. Как сильно ты, оказывается, заморачиваешься насчёт волос на руках и ногах и как больно они колются, когда ты забываешь их уничтожить. Это всё детали, но ведь именно в них и кроется настоящая красота, правда?
«Правда», — ответила бы ты и улыбнулась мне своей тёплой улыбкой. Я больше не буду ругаться по поводу того, что из-за твоего крема пачкается постель. Больше не буду ворчать как старикашка, когда мы уже не один час таскаемся по магазинам одежды. Я буду любить тебя ещё сильнее, Рапунцель, обещаю. Я вновь сделаю тебя счастливой, только, пожалуйста, будь со мной рядом. Просто будь рядышком, и всё у нас будет хорошо.
Правда?
Правда ведь?
Солнышко?
Где ты?
— Она здесь, — ответили стены, после чего Рома выбежал из квартиры.
13
Он хотел быть к ней как можно ближе, прижаться к её телу и провести губами по шее, но сначала просто обнять и долго-долго вот так стоять, пока мир не расколется надвое и не разъединит их. Хотя, даже в таком случае они будут держаться друг за друга.
Вариант поехать к Насте отпал сразу, потому что Рома не хотел тревожить её сон. Пусть отдохнёт и остынет. Его появление могло лишь породить новый скандал и прямо с самого утра. Да, Рома накосячил, но пусть от этого Настин день не начнётся плохо. Она заслужила спокойное утро, хотя что-то подсказывало, что её будет донимать за завтраком грусть, а вместе с кофе она выпьет странную тоску по чему-то произошедшему.
Но пусть Рома и не мог к ней приехать, он знал один верный способ, как оказаться рядом, даже если твоя любовь на другом конце планеты, хоть во Владивостоке.
Выйдя из дома, он тут же отправился в канцелярский магазин, купил пару ручек и небольшой блокнот (специально взял чёрный, потому что тот голубой просто сводил с ума), прогулялся пешком до ближайшего парка и, найдя укрытую листвой деревьев скамейку, уселся на ней.
Фонари освещали всё вокруг холодным сиянием, рядом почти никого не было, лишь одна парочка влюблённых, постоянно хихикая, гуляла по парку. За спиной то и дело проезжали машины, изредка слышались выкрики жителей из домов, но на всё это было плевать. Абсолютно плевать. Рома стал равнодушен ко всем звукам, закрыл глаза, подумал о Насте. О голой спине, по которой ластились её молочно-шоколадные волосы. О пухленьких губах, которые всё время трескались на морозе, и только гигиеническая помада могла спасти их. О первом сексе — таком постыдном и ужасном, что Рома с радостью бы удалил его из своей памяти. Но тем не менее, когда он вспомнил его, на лице заиграла искренняя улыбка. Это были их совместные воспоминания, фрагменты самых счастливых минут, и каким же даром обладали люди, раз могли переживать самые лучшие моменты жизни раз за разом, прокручивая их у себя в голове!
Рома тихо засмеялся, открыл глаза, раскрыл блокнот и начал писать.
14
Закончил он лишь тогда, когда солнце вовсю сияло в безоблачном небе, а по парку начали бегать утренние спортсмены, с такими бодрыми и счастливыми лицами, будто они по-настоящему радовались жизни. Рома пребывал где-то в другом месте, в пропасти между реальностью и сном. Век налились свинцом, и какой-то чёрт постоянно гудел в его голове, мешая нормально думать. Буквы на страницах напились и весело скакали по клеточкам; некоторые — держась друг за дружку, некоторые — поссорившись и разъединившись. Тело стало непослушным, будто игнорировало все импульсы мозга, но всё же Рома кое-как смог закрыть блокнот, даже не взглянув на написанное. С хрустом в коленях он встал и подумал: «О нет! Люди, спасайтесь! Сегодня утром в парке Петербурга ожила мумия! Она очень голодна и хочет спать, так что запирайте свои двери и никого к ним не подпускайте!»
Дав себе пощёчину, мумия поплелась домой.
Через пару минут в кармане задребезжал телефон, и Рома тут же достал его, чуть не выронив на асфальт. На дисплее широко улыбалась молодая темноволосая девушка в очках, одетая в шикарное красное платье с глубоким декольте. Благо, этой даме было что показать, и именно поэтому она так успешно взбиралась по карьерной лестнице, используя два своих козыря на всех собеседованиях. И к тому же, она была чертовски умной и находчивой, что побудило Рому взять её к себе секретаршей.
На самом верху экрана красовалась надпись МАРИЯ.
— Да, Мария, привет.
— Доброе утро, босс. — А ещё у неё был безумно приятный голос, граничащий с непристойно сексуальным. — Мне только что звонил Женя, сказал, что вы ему дали на сегодня выходной и перевели его обязанности на меня. Это правда?
— Да, самая настоящая правда. Хочешь, я тебя обрадую, моя любимая секретарша с аппетитными бёдрами?
На другом конце связи повисло молчание, из динамиков телефона доносился лишь звук работающей кофемашины. Рома сразу же узнал его и понял, что его любимая секретарша с аппетитными бёдрами уже в офисе, готовая приступить к работе и продолжить зарабатывать деньги.
— Давайте, обрадуйте меня.
— Сегодня ты самая большая шишка из всех шишек нашей маленькой компании. Я появлюсь только завтра. Мне нужен отдых, сон, отдых и ещё раз сон. Запомни то, что я сейчас скажу. Не подписывай никакие документы, не назначай никакие встречи и никаких самостоятельных действий от лица компании. Все серьёзные вопросы — мне на почту, мемчики можешь туда же кидать. К завтрашнему утру должен быть отчёт за сегодняшний день. Всё, я на суточную пенсию, меня не отвлекать.
— Поняла, босс. Поправляйтесь, если вы заболели.
— Я заболел четыре
