согласилась на его условия, попросила, и для этого он применяет разные способы. Сейчас, похоже, решил действовать через закон.
— Вообще ничего не понимаю, — голова отказывалась переваривать эту информацию, в ушах шумело, и он её плохо слышал. — Дочь, как демон и закон совместимы? А чем я тебе могу помочь, я не понимаю? Ты мне скажи, что сделать нужно, я сделаю, а так… Я в ваших с бабулей делах не разбираюсь, ты же знаешь.
— Знаю, — кивнула Мила. — Пойдём чаю попьём, а то ты наверное и позавтракать не успел?
Отец и дочь сидели на кухне, когда к дому подъехала полицейская машина. Как заворожённая Милка через окошко наблюдала, как к крыльцу идёт четыре человека в форме, и за ними следом баба Шура и дед Коля.
Открывать пошёл отец, он внимательно рассмотрел все предъявленные документы, прочитал судебное постановление на обыск и, пожав плечами пропустил опергруппу в дом. Вслед за полицейскими вошли и понятые. У бабы Шуры глаза были полные ужаса от происходящего, она постоянно крестилась и что-то шептала себе под нос. Дед Коля держался крепче, он даже поздоровался за руку с Михаилом и опустил глаза. Следователем был их сын Пашка.
Ещё раз зачитав постановление и пояснив, что будут искать, приступили к самому действию. Искали героин, якобы по следственным материалам, находящийся у подозреваемой на хранении. По ходу обыска следователь Круглов несколько раз пояснял, что есть подозрения на деятельность по сбыту, пока они не доказаны, но это дело времени.
Михаил стоял и смотрел, как проверяют все комнаты, все шкафы и полки. Он переводил взгляд то на следователя, то на дочь. Только сейчас в голове начало проясняться то, что она ему пыталась объяснить.
Милка стояла с отрешенным видом, прислонившись к стене. Она ждала. Маскарад завертелся, всё идёт своим чередом, но главное действие увидит только она. Ей было даже интересно, когда он предложит, до того, как найдёт то, что сам подложил, или после. Что-то доказывать и противиться не имело смысла. Девушка спокойно наблюдала.
— Милочка, — прошептала баба Шура. — Ты уж нас прости, Пашка пришёл и сразу нас понятыми записал. Я даже подумать не упела, а нас к тебе ведут… Вот дела.
Меланья махнула рукой, показывая, что всё уже неважно. Отец был рядом и постоянно что-то писал в ежедневник, который всегда был при нём.
— Обратите внимание, — громко заявил он. — Следователь Круглов ушёл один в кухню, пока обыск идёт в комнате, и не появляется уже почти минуту.
Оперативники обернулись на голос, а с кухни донёсся злой голос Круглова:
— Это кто там у нас такой наблюдательный? Что ты там пишешь? — он подошёл к Михаилу и заглянул в блокнот.
— Записываю последовательность обыска, приобщим к делу, когда я невиновность дочери доказывать буду.
— А с чего ты взял, что она невиновная? Да на неё уже несколько человек заявы накатали, если не найдём ничего, то по другой статье пойдёт. И нечего на меня своими глазками стрелять, — повернулся он к Милке. — Думала, раз ведьмой прикидываешься, то на тебя управы не найдём? Зря. Так, здесь ничего нет, перемещаемся на кухню!
Все вместе пошли на утеплённую веранду, в которой располагалась кухня.
Сделки не будет
Все поплелись на кухню. Первым шёл Круглов, за ним понятые, потом сотрудник с камерой видеосъемки, отец, она… Шагнув через порог Меланья попала совсем не туда куда шла. Да и все кто шли впереди неё и сзади исчезли. Где она?
— Теперь я колдую, — из тёмной пустоты вышагнул демон. Его глаза горели, а довольная улыбка открывала ряд ровных зубов с клыками. — Нашёл у тебя щель и, пользуясь случаем, пригласил к себе. Что будешь пить? — он указал рукой влево, и Мила увидела настоящую барную стойку. — Не стесняйся, когда ещё выпадет такой случай, давай за знакомство.
Демон прошёл первым, взял с полки бутыль тёмно-зеленого цвета и открыл пробку. Мила почувствовала запах шампанского, а демон уже разливал игристое по хрустальным бокалам.
— Смелее-смелее, ты же понимаешь, это всё наваждение. А сделал я его, для того, чтобы заключение нашей с тобой сделки прошло в приятной обстановке.
— Сделки не будет, — покачала головой Мила и так и не сдвинулась с места ни на шаг.
— Почему? — наигранно удивился Чёрный.
— Ты сам знаешь почему, зачем прикидываешься? У тебя не получилось тогда, и теперь у тебя тоже ничего не получится, — упрямо произнесла Меланья.
— Да уж, тогда я много сил с тобой потратил, думал измором возьму… Ну да ладно, чего прошлое ворошить. Сейчас совсем другой расклад, у тебя всего два пути, я предлагаю приятный.
И тут Милку озарила догадка. Откуда он знает про два пути? Он может просить, убеждать, принуждать, угрожать, может любыми способами воздействовать на жертву, но он не знает, что будет дальше. Не дано ему такое знание. Соблазнять — да, лить сладкие обещания — да, заставлять поверить в ужасное — да, но утверждать — точно нет.
— Даже так? Может расскажешь, чего мне ждать, благодетель, — язвительный акцент на последнем слове заставил Чёрного поморщиться, но отступать он не собирался.
— Сопротивляешься? — с издёвкой заметил он. — Не в твоём положении от таких предложений отказываться. Неужели хочешь, чтоб тебя закрыли? Я обо всём позаботился, закроют точно, и выберешься не скоро. Ну а я там буду твоим еженощным гостем, такая себе перспектива, правда? — демон потирал руки, предвкушая долгожданную власть над ведьмой.
— Давай домой, плохой из тебя стратег, да и за языком не следишь. Вот как подучишься, тогда и приходи, а сейчас не трать моё время, — топнула ногой девушка и снова оказалась на пороге кухни в своём доме.
— Мил, ты чего? — обернулся на громкий звук отец.
— Да ничего, доска тут отходит, прибить бы надо.
— Прибьём, сейчас справимся с этими, — отец заговорщицки подмигнул, — и прибьем.
Когда все выстроились вдоль стены, Круглов зачитал протокольные фразы, и начался обыск кухни.
— Ты повеселела, дочка? Придумала что? — шёпотом спросил отец.
— Придумала, — тоже шёпотом ответила Милка.
— Прекратить разговоры, — бросил Круглов в их сторону, не отрываясь от поисков. — Прошу понятых подойти ближе
