такой невоспитанной, не понимая, как все устроено, когда речь идет о деньгах.
— Я понимаю. Я была той, кого ваш отец хотел продать Габриэлю, — едко сказала она.
Если Амелию не расстраивали отвратительные планы этих двух мужчин в отношении нее, то это еще больше разжигало ее гнев.
—
И ты даже это испортила.
— Ты ведь в курсе, что он сидит в тюрьме, а все его деньги конфискованы правительствами нескольких стран?
— Если ты думаешь, что Габриэль не предусмотрел такой вариант развития событий, то ты еще больший дура, чем я думала.
Хейли инстинктивно захотелось отойти от кузины, но она осталась рядом с ней. Ей приходилось слышать от Амелии оскорбления и похуже, и если она хотела вернуться в семью, то должна была позволить им отскочить от нее. Ей нужно было использовать любой шанс, чтобы узнать хоть
какую — то информацию, которая могла бы принести пользу людям, которых забрал Габриэль.
— У тебя могло быть все. Вместо этого ты отдалась на волю человека, который никогда не наденет тебе кольцо на палец. Амелия презрительно фыркнула, как будто учуяла что — то неладное.
— Я вообще не понимаю, зачем он тебя трахает. Похоже, у тебя проблемы со здоровьем. Ты не думала о том, чтобы сделать желудочный рукав? Тебе нужно сбросить не менее пятидесяти килограммов. В этом платье ты похожа на ананас.
— Придется сказать Десмонду, что тебе не нравится его вкус в одежде, — солгала Хейли, повернувшись боком, чтобы полностью встретиться с ней взглядом.
— Это платье — его подарок.
Амелия бросила на нее предупреждающий взгляд.
— Более того, почему люди думают, что конечная цель женщины — это кольцо на пальце?
— насмешливо спросила она.
— Может быть, это я использую Десмонда для развлечений и игр, пока не решу остепениться. В постели он может оказаться сущим адом, — Хейли чуть не разразилась хохотом, увидев выражение лица кузины. Она понятия не имела, каков Десмонд в постели, и рискнула сделать предположение, чтобы еще больше разозлить кузину, — но в качестве мужа он — последний мужчина на земле, которого я бы выбрала.
— Это потому, что я заснул, прежде чем сделать тебе массаж ног вчера вечером?
— Убейте меня. Пожалуйста, убейте меня, — умоляла Хейли большого человека наверху. Только когда стало ясно, что ее безмолвная молитва останется без ответа, а Амелия не в состоянии говорить, Хейли обернулась и произнесла первые пришедшие ей на ум слова:
— Ты не моешь посуду. Она понятия не имела, моет он посуду или нет, но она также не знала, как он ведет себя в постели, и это не помешало ей сказать эту ложь.
Одарив ее обезоруживающей улыбкой, от которой у нее все внутри превратилось в кашу, Десмонд тесно прижал ее к себе, еще больше усиливая впечатление, что у них роман.
Болезненно ощущая его тело так близко к своему, она хотела отстраниться, но заставила себя не двигаться и не обращать внимания на обжигающий жар в тех частях тела, которые соприкасались с его.
Прищелкнув языком, он обнял ее за плечи, отчего ее рука потянулась к его талии, чтобы не распластаться в луже у его ног.
— Твоя кузина — требовательная штучка, не так ли? Предупреждение было бы очень кстати, чтобы я могла следить за своими вопросами и ответами.
Даже мастерское актерское мастерство Амелии не смогло скрыть того факта, что она была шокирована.
— Да... ну... папе нужна моя помощь, чтобы сбежать от тети Наоми. Медленно собравшись, Амелия выглядела так, словно стала свидетелем зомби — апокалипсиса.
Дождавшись, пока Амелия отойдет на несколько метров, она отпрянула от Десмонда, отчаянно жалея, что не успела выпить до ухода официанта. Нервно потянув лямку платья вверх по плечу, она зашла за спину Десмонда и сделала две быстрые затяжки ингалятора.
Десмонд вовремя повернулся, чтобы увидеть, что она делает.
— Остановись. Твое платье в порядке. Не позволяй этой сучке поносить тебя, — приказал он.
— Слишком поздно. Она сказала, что я похожа на ананас Сквишмэллоу
— Во — первых, я даже не знаю, что такое «сквишмэллоу», так что я даже не собираюсь беспокоиться об этом. Во — вторых, ты хочешь, чтобы я стоял здесь и уверял тебя, что она просто ревнивая сука, в течение следующего часа, или ты собираешься делать что — то полезное, например, спасать людям жизнь?
— Мне не нужен целый час, — с горечью подумала она, — но секунда — другая смягчила бы удар.
— Ты — ублюдок. Ты ведь знаешь это, правда?
— Прикидываясь вежливым, я никогда не получал ни одной вещи, которую хотел.
— Держу пари, ты получил все, что хотел, не так ли? — ехидно сказала она и начала уходить.
— Тогда ты проиграешь это пари.
Услышав легкий намек на боль, которую Десмонд непроизвольно выказал, она остановилась.
— Кто она?
Выражение лица Десмонда стало жестким.
— Никто из тех, кого ты знаешь. А теперь, можешь ли ты вести себя как взрослая женщина достаточно долго, чтобы узнать какую — нибудь полезную информацию, вместо того, чтобы хоть раз побеспокоиться о себе?
Обиженная его презрением, Хейли поспешила уйти так быстро, что чуть не споткнулась в траве. Поймав себя в руки, она обнаружила, что ее мать сидит в том же самом месте, где она была до обеда. Заняв один из шезлонгов, Хейли увидела, что та пишет кому — то сообщение.
Мать уронила телефон на колени, когда поняла, что Хейли рядом.
— Тебе понадобилось меньше двух часов, чтобы расстроить свою кузину. Как ты думаешь, хоть один раз ты сможешь не опозорить меня?
Догадываясь, что это Амелия написала матери, чтобы настучать на нее, Хейли воздержалась от ответных слов, которые пришли ей в голову. Это ничего не изменит. Амелия всегда была мстительной стервой по отношению к ней, и она никогда не изменится. Не изменились бы и ее родители, которые не встали на ее защиту.
Амелия думала, что у нее уже толстая кожа, но теперь поняла, что ее семья всегда будет колоть ее своими колючками. Зализывать раны можно будет потом, когда она останется одна в квартире. Сейчас же она должна была работать над главной целью — дать Десмонду необходимую информацию, чтобы он смог убежать из мира, в котором она родилась, прежде чем он преуспеет там, где раньше
