такой.
Ее удовольствие совпадает с моим. С каждым моим движением она снова испытывает оргазм, ее стенки трепещут под моим налившимся членом.
Я крепко целую ее, мой язык пробует внутреннюю часть ее рта на вкус, пока нам обоим не понадобится глотнуть воздуха.
Я трахаю ее до беспамятства.
Я люблю ее до тех пор, пока мой мир не погрузится во тьму.
* * *
Я просыпаюсь с ней в своих объятиях, ее лицо уткнуто мне в грудь.
Сейчас утро, солнце светит в окно, освещая ее идеальное лицо. Мой член все еще внутри нее, все еще твердый, подергивающийся в ее тугом влагалище. Она спит, но тихонько всхлипывает, когда я прижимаюсь к ней бедрами.
Я протягиваю руку между нами, нахожу ее клитор и медленно потираю его, не торопясь, нежно двигаясь внутри нее.
Мы оба покрыты слизью и спермой, ее гнездо разрушено.
Хорошо, что мне доставили еще одеял и простыней.
Ее глаза распахиваются, и она сжимается на моем члене, закидывая ногу мне на бедро, пока я переворачиваю ее на бок. Я чувствую ее удовольствие через нашу брачную связь, мои чувства обостряются по мере того, как ее оргазм вызывает мой собственный.
Я снова вливаюсь в нее, изливая свое семя, и она вскрикивает.
— Калум, — стонет она. — Я чувствую тебя везде… не останавливайся…
Я посасываю ее шею, пока она корчится в судорогах, растягивая наше совместное удовольствие.
Это невероятное наслаждение.
— Ты такая чертовски тугая, — шиплю я ей на ухо, когда она хнычет. — Такая хорошая девочка, кончаешь на мой член. Ты так чертовски хороша, милая. И ты вся мои.
Мы спускаемся с высоты, и в конце концов я выскальзываю из нее.
Мой член все еще пульсирует, а яйца ноют, я жажду большего от ее идеальной киски, но о ней нужно заботиться.
Я готовлю ей ванну, как делал это раньше.
Я мою ее.
Я заставляю ее снова освободиться, посасывая ее сиськи, пока она изливается в мраморной ванне. Она сосет мой член, а я смазываю спермой ее грудь, размазывая свое семя по всему ее телу.
Затем я убираю ее, и мы делаем это снова.
Я отмечаю все ее тело своим ртом и руками, а она, в свою очередь, отмечает мой дух.
ГЛАВА 33
АРИЯ
Калум любит меня до тех пор, пока я не увижу звезды.
Восходит солнце.
Все начинается.
Он купает меня.
Я тону в его нежности, в его прикосновениях, неспособная к связной речи.
Его сущность смешивается с моей, и я чувствую его в своей душе.
Мы были созданы друг для друга.
Каждый наш шаг вел к этому моменту, когда я разваливаюсь на части в его объятиях.
Альфа любит нас.
Он несет меня в новое гнездо, которое устроил, и я не могу любить его сильнее.
Я вижу саму его душу.
Жизнь, которой он жил, боль, которую он перенес, страх, что он потерял меня навсегда.
Слезы наполняют мои глаза, когда он прикасается ко мне, и он отстраняется, обеспокоенный.
— Омега, — командует он. — Посмотри на меня.
Я хнычу, переполненная эмоциями, и он заключает мое обнаженное тело в объятия.
— Я бы ничего не стал менять, — обещает он, словно читая мои мысли. — Я бы вынес это в тысячу раз дольше, если бы закончил там, где я сейчас.
Меня захлестывают эмоции. Он заворачивает меня в одеяла, и я уютно устраиваюсь в них своим чистым обнаженным телом. Он укрывает меня в коконе, пока я не засыпаю, бормоча ласковые слова.
* * *
Я просыпаюсь голодной.
Я более рациональна, мой разум не такой затуманенный, ободренный кайфом от брачного укуса.
Он рядом со мной, спит на спине, и я провожу пальцами вниз по его члену. Он почти сразу твердеет в моей руке, и он стонет, когда я накачиваю его.
— Иди сюда, — приказывает он, и мое тело покалывает, когда я повинуюсь. Он поднимает меня так, что я оказываюсь задницей к нему лицом.
— Сядь мне на лицо, — приказывает он. На трясущихся ногах я сажусь на него верхом, неуверенная, стоит ли касаться своим влагалищем его губ.
— Омега, — рычит он. — Приложи свою розовую киску к моему рту.
Он помогает мне, направляя меня именно туда, куда он хочет.
Моя застенчивость исчезает в тот момент, когда его язык касается меня.
Я ахаю, когда он медленно облизывает мою щель, находит мой клитор и лениво облизывает его. Я наблюдаю, как его член становится еще тверже, а его массивная рука работает, чтобы накачать себя.
Я облизываю губы. Мое вожделение берет верх, и я отталкиваю его руку, выгибаясь дугой, чтобы мой рот мог принять его длину.
— Блядь, — стонет он в меня. — Возьми его, Омега. До конца.
Я расслабляю горло и беру его так глубоко, как только могу, другой рукой обхватывая его яйца. Он посасывает мой клитор, и я покачиваюсь напротив его рта, работая над ним.
Я накачиваю его другой рукой, пока сосу, и он стонет в мою киску. Он проводит пальцем по моей щели, проходя мимо моего входа к узкой дырочке над ним.
Но я не напрягаюсь. Он дразнит мое отверстие, и я с энтузиазмом сильнее втираюсь в него. Вскоре он ласкает мою задницу, его палец мягко входит и выходит, и я почти задыхаюсь от него.
Он набухает у меня во рту, когда я давлюсь, и его палец трахает меня глубже, его язык так же яростно работает с моим клитором.
Он двигает ртом, чтобы прикусить внутреннюю сторону моего бедра, пока я сосу его. — Я хочу, чтобы ты проглотила мой узел, — говорит он. — Будь хорошей девочкой и позволь мне надуться прямо здесь.
Это безумная просьба, позволить ему остаться застрявшим у меня в горле.
Но я хочу этого.
Я работаю с ним быстрее, выпячивая свои щеки, и он засовывает еще один палец мне в задницу.
Мое тело напрягается, затем я взрываюсь.
Я кричу вокруг его члена, и он опускает мою голову ниже, пока кончает мне в рот.
Это грязно. Его семя капает у меня изо рта, стекая по моему лицу на его живот, пока он раздувается.
Я задыхаюсь, моя слюна и его сперма заливают мое горло.
Он использует мой рот, направляя мою голову туда, куда ему нужно, в то время как его бедра приподнимаются. Все это время моя киска трется о его лицо.
Мы доводим друг друга до белого каления, чрезмерно чувствительны и кайфуем от удовольствия другого.
Я люблю каждую минуту этого.
Он с хлопком выходит изо рта, позволяя мне нормально дышать. Мое горло горит от растяжения и жидкости, но мне нужно
