зашел туда, Марина стояла у зеркала, инкрустированного крупным искусственным жемчугом. Роман не удержался и подошел ближе, приобнял ее за талию и посмотрел на их отражение. В этот момент он не смотрел на себя, только восхищался девушкой, которую держал в своих объятьях.
— Какая же ты красивая, — сказал Роман и поцеловал Марину в шею.
Когда он приподнял голову, увидел то, чего никак не ожидал. Несмотря на то, что губы Марины сложились в улыбку, из ее глаз текли тонкие ручейки слез. Чем дольше она улыбалась, тем чернее от косметики они становились. У Романа захлопнулся клапан, который пропускал воздух. Он никогда не видел, как Марина плачет. Она смотрела в это чертово зеркало, не моргая, а слезы все лились с ее поблекших глаз. Каким же идиотом был Роман! Он решил, что Марина влюбилась в его жизнь и останется с ним, а все вышло совершенно наоборот. Он видел в этом зеркале роскошную женщину, которая прекрасно подходит ему и в качестве возлюбленной, и жены. Для Марины вся красота богатства являлась неописуемым ужасом. Рядом с Романом она видела себя птицей в золотой клетке, и этого изменить было невозможно.
Марина потянулась за молнию на спине и вскоре ее платье упало на пол, скользнув по бедрам. Там же, на полу, оказалось и белье. Марина осталась только в бриллиантовом колье и алмазных серьгах. Слезы на ее глазах неожиданно высохли.
Роман не понимал, что именно происходило с ней. Марина стала совсем другой и следа от его любимой не осталось. Не то, чтобы она не хотела его, вроде наоборот: Марина сама затащила Романа в постель. Только что-то было не так. Они не занимались любовью, то, что получилось, называлось совсем иначе. Марина была даже слишком активна, ее движения не были чувственными, как обычно, она делала все, что только можно, чтобы сделать Роману приятно, но он видел, что сама она от этого ничего не чувствовала. Раньше Роман не задумывался, почему она спала с ним, ей этого хотелось, а теперь… Марина так изгибала спину, так извивалась в постели и стонала не от того, что ей было хорошо, а просто потому что это предусматривалось во время секса. В этот момент она ничем не отличалась от его жены или обычной шлюхи, для которых секс это, что угодно, но не глубокие чувства. Как бы это не прискорбно звучало, но Марина стала ему противна, и хуже этой ночи у Романа еще не было. Ему хотелось схватить ее за шею, за ту самую шею, которую он так любил гладить и целовать, и закричать ей в лицо: «зачем ты это делаешь?». Роман не схватил, не закричал, он просто лег на свою подушку и закрыл глаза. Марина мгновенно отвернулась на другой бок, чтобы не встретиться взглядами, и притворилась спящей.
Роман знал, что она не спит, он прекрасно это знал. Может и стоил сказать, хоть что-то, но он остался лежать, смиренно ожидая губительных последствий этого дня.
Утром Роман уехал на работу, как ничего не бывало. Он собрался особенно быстро, чтобы избежать разговора с Мариной. Роман закопался в бумагах до вечера и не выбрался, даже для того чтобы поесть. То, что он чувствовал, было похоже на предвкушение конца света. Все чаще страх хватал за горло и сжимал свои костлявые пальцы все сильнее, но не до конца. Когда казалось, что умираешь, он распускал их, как безжалостная тварь, и повторял, повторял… Романа преследовало ощущение, что он сам все испортил, что собственными руками убил надежду на светлое будущее. Теперь его засасывало во мрак, и с каждой секундой все отчётливее становилась перспектива остаться на развалинах своей жизни.
Впервые ему смертельно не хотелось ехать туда. Он все знал. Он знал, почему Марина вчера превратилась в другого человека. Он знал, что произойдет завтра. Роман все же приехал. Было так темно, что на мгновенье Роману показалось, что Марины здесь вовсе нет. Он прошел к гостиной и понял, что ошибался. Марина сидела в кресле в полной темноте и абсолютно ничего не делала. Роман всей душой ненавидел себя за то, что уехал утром, как трус.
— Почему ты сидишь без света? — спросил он и включил пару лампочек.
— Иногда так легче.
Роман присел в кресло напротив и опустил руки. Он смотрел на сосредоточенное личико Марины и уже знал, о чем она хочет поговорить. Он не мог это остановить, никак не мог, оставалось ждать, покорно склонив голову. Марина решительно смотрела на него, в ее глазах добавилось что-то болезненное, когда Роман улыбнулся.
— Знаешь, Рома, мне хорошо с тобой, потому что ты сильный. Я еще не встречала мужчин сильнее меня, а с тобой я могу чувствовать себя слабой.
Роман взял ее руки в свои и с мольбой посмотрел в уже все решившие глаза.
— Так выходи за меня, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю. Марина, ты одна нужна мне для счастья, и я знаю, что смогу сделать тебя счастливой.
— Нет, я не смогу так жить и быть слабой постоянно я тоже не хочу. Я уеду завтра утром. Так будет лучше. Не знаю, что будет дальше, просто чувствую, что я должна уехать.
Роман вдохнул, чтобы немного успокоиться, только этот воздух начал давить на голову, вызывая дикую тревогу.
— Я не буду тебя отговаривать, ты все решила. Но ведь у меня есть еще целая ночь, а это больше, чем ничего.
Теперь она была сама собой. Роман решил не думать о том, что все прекрасное в его жизни кончится с приходом солнца. Он позволил себе полностью исчезнуть в ней, целовать до забвения ее ключицы, получить от последней ночи с той, кого он любил так отрешенно, все, что возможно, а потом обнимать ее, касаться рук, ее волос.
Марина уже спала, до рассвета оставалось всего пару часов. Все это время Роман смотрел на нее, на черты лица, которые навсегда останутся в его памяти, на изгибы худых плеч. Она была совершенством, которое оказалось здесь рядом с ним по судьбоносной случайности. И вот он должен был потерять все свое счастье в один миг.
Когда фиолетовое утро нагло забралось в окно, у Марины прозвенел будильник. Вот каким был звук, обозначающий начало конца. Выключив его, Марина стояла у шкафа, надевая просторную белую рубашку и брюки. Она расчесывала волосы, красила глаза, и Роман молча следил за каждым ее движением.
— Давай я отвезу тебя в аэропорт, — сказал он и, наконец-то,
