светлую горницу. Посередине стоял свежеструганный, пахнущий смолой овальный стол, на нем уже ждали стопка теплых блинов на расписном блюде, разные варенья, душистый мед и травяной взвар. В комнате стоял запах цветущих летних лугов. Чуть дальше находился домашний очаг, над которым висел котелок. Именно из него и шло такое благоухание.
— Проходите, барин. Не хотите ли чайку с блинами испить после дороги?
— Сначала дело, потом чай, — отказался Семен. — Ты, Саврос, читать умеешь?
— Обучен, Владислав Парамонович.
Барон достал документ и велел ремесленнику прочитать несколько раз, предупредив:
— Если что-то непонятно, сразу говори.
— Все понятно, барин, — через некоторое время произнес столяр. — Все написали, о чем мы с вами договаривались.
— Тогда зови свидетелей. С моей стороны сейчас подойдет Прохор, а с твоей может жена или сын, если он совершеннолетний.
Семен радовался, что вчера просмотрел законодательство мира, в который попал. Многое перекликалось с земными законами, и в то же время имелись значительные различия. В одной из книг описывались права и обязанности людей, составляющих между собой договор. И для купцов, и для ремесленников образец документа был одинаковый.
— Димка, подь сюда! — позвал столяр сына, пояснив: — Ему восемнадцать, барин.
Барон показал молодому человеку, где поставить подпись. Подписался и Прохор, когда его позвали в комнату.
— Вот тебе эскиз, — перешел к делу Семен. Заметив недоуменный взгляд мужчины, поправился: — то есть я хотел сказать рисунок стола и стульев, которые мы выставим на продажу в ближайшую ярмарку. Вот материал для обтяжки. Справишься?
Саврос погладил ладонью мягкую бархатную ткань и довольно посмотрел на барина. Казалось, он душой и мыслями уже не здесь, а в своем закутке в пристройке.
— Справлюсь, барин. Завтра приводите ребят. Человек десять, все равно потом останется самое большее пять, так обычно бывает.
— Договорились.
Не став обижать хозяина дома, Семен съел два блина и запил травяным взваром с медом. Затем, сетуя на то, что у него много дел, распрощался с семейством столяра и выехал со двора.
Дальше дорога вела их в Лесную: барон хотел лично посмотреть ульи бортников.
По словам Прохора, раньше крестьяне всем селом, не считая женщин, конечно, ходили добывать мед диких пчел. Занятие это не из простых: требовалось найти дупло, куда собирался мед, и подняться к нему с помощью специальных приспособлений. Пчелы свои жилища устраивали на самых верхушках высоких деревьев, подальше от охочих поесть сладости.
Не успели они въехать в Лесную, как неожиданно на дорогу выскочил здоровенный мужчина и бросился наперерез коню. Прохор натянул вожжи.
— Барин, не гневайтесь! Меня за вами послали, беда у нас! — прокричал он. — На купцов возле Столбовой напали, трое раненных — ножом порезали!
— Садись рядом и показывай дорогу, — приказал Семен.
Тать перекатная* — так называли в старину разбойников с большой дороги, воров и убийц, не останавливающихся ни перед чем.
Глава 24
Когда Семен, там уже подъехал к одной из харчевен суетился народ: раненых заносили внутрь и пытались до приезда лекаря остановить кровь. Трактирщик вначале протестовал, но потом лишь махнул рукой.
Завывания и стоны какой-то женщины разносились по всему трактиру.
— Да что же творится-то! Именно здесь каждый божий день на кого-нибудь нападают! Страшно ездить по тракту! — причитала она, склонившись над раненым престарелым мужчиной. — Была бы другая дорога, ни в жизнь не поехали бы по этой!
— Кто хозяин? — поинтересовался Семен.
— Я, барин, — вперед вышел невысокого роста мужичок с небольшим брюшком, выпирающим из-под синей льняной рубашки, и волосами пепельного цвета.
— Размести пока всех, — приказал барон. — Если понадобится, я заплачу. Пока согрей воды, а я пришлю сюда своего лекаря.
— Хорошо, барин.
Пока Семен разговаривал с потерпевшими и посылал одного из крестьян за городовым, Прохор привез лекаря, Антона Ермолаевича.
Осмотрев пострадавших, господин Салимский сообщил, что двоих задело не сильно, а вот рана одного, как раз того мужчины, над которым причитала женщина, крайне тяжелая. Разбойник знал куда бить: пырнул сразу в живот. Жертва попыталась увернуться, и лезвие нанесло настолько сильные повреждения, что наружу чуть не вываливались кишки.
— Не жилец, — категорично сказал Антон Ермолаевич.
— Внутренние органы задеты? — поинтересовался Семен.
— Точно не скажу: крови много. Но, надеюсь, нет.
— Настойка есть, чтобы обеззаразить?
— Есть. Но, барин, я никак не пойму ход ваших мыслей.
— Если он действительно обречен, то терять уже нечего. Попробуй обработать самогонкой, только не чистой, а с добавлением кипяченой воды. А потом зашей рану и смажь заживляющей мазью. Кто знает, может, Творцу еще нужна его жизнь?
— Я понял, — кивнул лекарь. Он нашел глазами трактирщика. — Имя?
— Михаилом кличут, — ответил тот.
— Михаил, из-за серьезных повреждений перевезти раненого в ближайший город, где есть лечебница, нельзя. Поэтому найди комнату, где можно провести процедуры. Не дело пациенту лежать посреди зала на столе.
Трактирщик беспрекословно выделил чистую уютную комнатку на первом этаже.
Семен тем временем подробно расспрашивал людей, ехавших с обозом, о нападении.
— Много товара забрали? — уточнил он. Купцы и их помощники переглянулись, но не ответили. — Я не спрашиваю, что вы там везли. Но надо понять, далеко ли смогли уйти разбойники после нападения. Все же от груза зависит скорость передвижения.
— Четыре телеги с высокосортным товаром: дорогие материалы, драгоценные и полудрагоценные камни для украшения одежды, — хмуря брови, произнес старший.
— Собираемся в погоню, — приказал Семен и направился к выходу.
— А что мы с ними сделаем? Они вон как умеют махать ножами и саблями. А мы — мирный народ, торговцы. Простите барин, но не хочется лишаться жизни из-за тряпок, какими бы дорогими те ни были, — за всех вновь ответил старший, как потом оказалось — глава каравана.
— Хорошо, я тогда сам.
Семен вышел на улицу. За ним выскочили еще трое совсем молодых ребят.
— Барин, можно с вами?
— Если желаете, — пожал плечами барон. — Прохор, я поеду верхом.
— Как же, барин? Вы только после болезни! — опешил управляющий.
— Не переживай, постараюсь на этот раз не убиться, — улыбнулся Семен и запрыгнул на коня. К счастью, память тела не подвела, и мужчина расслабился.
Как бывший боец, участвовавший во второй чеченской войне, Семен решил не пускать
