— Не знаю я. Сидят по углам, клавиатуру терзают. Галька, когда выходила, я слышала, как она по телефону разговаривала, по-моему, с Тамарой Михайловной. Упоминала медицинские книжки и загранпаспорта. Сути я не поняла, но у Гальки лицо горело, скорее всего, Тамара её отчитывала.
— А завтра чем будешь заниматься, пчёлка-труженица?
— Глеб, иди в баню! Я целый день вкалывала, мне не до шуток. Если завтра меня опять заставят мыть полы и тереть стены, я застрелюсь. Или Оксанку застрелю. Хм-м-м, второй вариант мне больше нравится.
Последующие несколько дней Люську нагружали не сильно. Полы она больше не мыла, в основном сидела в кабинете Галины, обзванивая по списку клиентов, оповещая о готовности их заказа. Тамара Михайловна появлялась в агентстве крайне редко, заскакивала днём минут на сорок, перешептывалась с Галиной, забегала к Оксане и испарялась. В один из дней, когда Тамара с клиентом — грузным мужчиной лет пятидесяти — находилась в кабинете, в агентство приехал Иван Игоревич.
Люська как раз вышла в коридор, а он вышагивал ей навстречу. Она поздоровалась, он улыбнулся, кивнул, без стука толкнув крайнюю дверь.
— Галя, можно у вас спросить, — несмело поинтересовалась Люська, вернувшись в кабинет. — А Тамара Михайловна замужем?
— Вроде нет.
— А у неё кто-нибудь есть?
— Людмила, ты всем позвонила?
— Практически.
— Почему практически, я же сказала, пока всех не обзвонишь, никуда не ходи.
— Даже в туалет нельзя отойти? Ну и порядочки.
— Садись, звони.
— Да дохлый номер, у Позднякова никто не снимает трубку, а Сокольский и Бехтерева недоступны.
— Вот телефон, вот стул, — прочеканила Галя. — Занимайся своим делом, а в чужие нос не суй.
— Хорошо, я только в туалет схожу.
— Ты там три минуты назад была.
— Знаю, я это… Съела что-то не совсем свежее, наверное, отравилась. Сейчас вернусь, — и Люська опрометью бросилась на улицу. Там она набрала Димону, сообщив о визите И.И. — Дим, бери ноги в руки и приезжай сюда. Да? Возможно. Ага. Ой, я не знаю. Поторопись.
Вскоре Тамара с психологом уехали на его машине, по неотложным делам убежала и Оксана, Галина вышла на крыльцо. Воспользоваться ситуацией было почти что делом чести, Люська прошмыгнула в кабинет Оксаны, порылась в ящиках стола, открыла несколько толстых папок, но ничего заслуживающего внимания не обнаружила. Кабинет Тамары был закрыт, пришлось возвращаться назад. Галина все ёще громко разговаривала по мобильнику и Люська недолго думая, решила проверить её стол.
В самом нижнем ящике лежало несколько конвертов. Четыре заклеены, пятый — пока нет. Люська выудила из него паспорт, водительское удостоверение, страховой полис и медицинскую книжку на имя Алабяна Георгия Рассуловича.
Алабян… Алабян… Ну точно, она же пару часов назад звонила Георгию Рассуловичу и говорила, что тот может приехать за заказом. Неужели документы и есть заказ? Ничего себе.
Люська быстро переписала из паспорта адрес, спрятала бумажку в карман, конверт положила на место. Галина пришла минуты через две, опять красная, взволнованная.
— Людмил, не в службу, а в дружбу, свари кофе.
— Давай. А турка есть?
— Возьми на подоконнике у Оксаны, там и плитка есть.
Пока варилось кофе, Люська съела шоколадку, потом связалась со мной, продиктовала адрес Алабяня, попросив смотаться туда, выяснить, что да как.
Георгий Рассулович приехал в агентство около пяти вечера. Постоянно улыбаясь, он подмигнул Люське, а Галине протянул полиэтиленовый пакет со словами благодарности.
— Маленький презент, дорогая, — сказал он, растягивая в улыбке толстые губы.
— Людмила, сходи к Оксане, поболтай с ней минут десять.
Оксана появление Люськи восприняла в штыки, а, узнав, что у Галины клиент смягчилась.
— Можешь чай выпить, печенье бери, не стесняйся. Дома, наверное, печенье не ешь.
— Почему это не ем?
— Сама говорила, денег нет, мать пьёт, сестра маленькая на руках.
— А, ну да, — Люська закусила губу и быстро закивала. — Зато раньше, когда отец с нами жил, я часто печенье овсяное ела с чаем.
— Терпеть не могу овсяное, — скривилась Оксана.
— А я его обожаю.
— Каждому своё.
Люська так и не поняла, было ли это простое высказывание, или Оксана язвила, но уточнять не стала, решила тактично промолчать.
— Кстати, а с кем сидит твоя сестра, пока ты в агентстве? С матерью?
— С матерью Ольку оставлять нельзя, побить может. В сад она ходит.
— Постой, какая Олька, ты же в прошлый раз называла её Леной.
— Да нет, тебе послышалось.
— Ничего не послышалось, я ещё подумала, о совпадении, потому что мою младшую сестру тоже Леной зовут.
— Дело в том, — Люська быстро достала из пачки печенье. — У моей сестры два имени.
— Как это?
— Ну знаешь, как заграницей, у них модно давать детям двойные, а иногда тройные имена. Живут там какие-нибудь Анны-Марии или Хосе-Педро-Альберто. Вот и наш отец решил соригинальничать, у неё в свидетельстве о рождении записано Ольга-Елена. Я, правда, Ольгой её зову, хотя иногда проскальзывает и Лена.
— Да, тяжёлый случай, весёлая у вас семейка.
— Это точно, — Люська вытерла со лба пот, поспешив перевести тему разговора. — А мужик неприятный, внешность у него отталкивающая.
— Ты о ком?
— К Галине какой-то Рассулович пришёл.
— Алабян? — оживилась Оксана. — Напрасно ты так говоришь, Георгий Рассулович сама доброта.
— Да? А мне не понравился.
— Мала ещё, чтобы в людях разбираться.
— А он кто?
— Бизнесмен.
— Не тянет на бизнесмена.
— Много ты их видела? — усмехнулась Оксанка.
— По телику смотрела.
— По телику, ты сравнила.
Через час, Люська снова осталась в кабинете одна. Зазвонил телефон, от нечего делать она решила поднять трубку.
— Добрый вечер, — послышался на том конце вежливый голос. — Я по объявлению.
— По какому?
— Насчет документов.
— Э-э…
— Я правильно набрал номер?
— Э-э… Да, конечно. Слушаю вас.
— Необходим диплом московского вуза, у вас можно узнать приблизительные цены?
